Против восставших, – свидетельствовал посол, – был выдвинут отряд войск, но они «побили камнями офицера, начальствовавшего над этим войском. Тогда по ним был открыт огонь, и они рассеялись». Число убитых достигло нескольких сотен человек. Главные зачинщики были взяты под стражу, однако город не успокоился, и «многие толпы, числом до ста, продолжали ходить по улицам». Кэткарт приводил сведения о том, что в Москве и в окружающих ее деревнях умирало до 900 человек в день. Дипломат почему-то счел «единственным благоприятным признаком» тот факт, что болезнь поражала лишь низший класс населения, и это, по его мнению, доказывало, что воздух еще не заражен и те, «которые ведут более удобный чистый образ жизни, не подвержены опасности». «Нездоровая пища, употребляемая во время летних постов, а также теснота и нечистоплотность жилищ низшего класса русского народа в течение сырых и теплых летних месяцев, постоянно производит … злокачественные болезни, ограничивающиеся этим классом, но не заражающие высшие слои общества», – заключал посол979.

Екатерина назначила вместо покинувшего город фельдмаршала П.С. Салтыкова нового губернатора П.Д. Еропкина и отправила Григория Орлова бороться с эпидемией и восстанавливать порядок. Орлов «оказался одаренным и гуманным начальником». Он обещал волю крепостным, вызвавшимся работать в госпиталях, открыл сиротские приюты, распределял продовольствие и деньги, вновь открыл торговые бани, закрытые на карантин (их закрытие сильно подогрело бунт). Свыше 3 тыс. старых домов предали огню, 6 тыс. домов дезинфицировали, «и это позволило приставить к делу рабочие руки». За два с половиной месяца Орлов истратил 95 тыс. руб., из них 16 тыс. – на одежду для населения и 17 тыс. – на продовольствие. Уровень смертности, достигший в сентябре 21 тыс. человек, в ноябре снизился до 5 255, а в декабре упал до 805 человек. Общее число умерших в Москве оценивалось примерно в 55 тыс. человек, а во всей империи – около 120 тыс.»980.

Кэткарт подчеркивал, что граф Орлов сумел восстановить в Москве порядок. Он окружил город кордонами и заставами. В Твери, Новгороде и других местах, ближайших к Санкт-Петербургу, были учреждены карантины, и «ни пенька, никакой другой товар не были приняты без карантина»981. Как видно, британца во время этих страшных событий больше всего беспокоило, чтобы вывозимые из России в Великобританию товары не задержались при отправке из-за введенного карантина.

Екатерина II высоко оценила действия Григория Орлова в Москве. В память о его деятельности была выбита медаль с надписью «За избавление Москвы от язвы» и воздвигнуты триумфальные мраморные ворота в Царскосельском саду с надписью: «Орловым от беды избавлена Москва»982.