Этим решением заводу был нанесен еще один чувствительный удар, и все его дальнейшее существование походило на медленное умирание, несмотря на ряд попыток выйти из кризиса и найти путь к самоокупаемости. В чем же заключались эти попытки?

Завод перепланировывает и сильно сокращает занимаемую им территорию и расстается с некоторыми ненужными ему зданиями. Он ставит перед собой задачу резкого удешевления продукции. Свинцовый хрусталь заменяется простым известково-натровым стеклом. Вместо андомской горшечной глины начинают применять более дешевую боровичскую. Стекловаренные печи перестраиваются в направлении повышения экономичности их действия. Ручное формование на многих участках вытесняется механизированным. Наждак при шлифовке стекла заменяется песком. Проводятся решительные мероприятия и в вопросе о руководящих кадрах.

На должность инженера-технолога завода приглашается талантливый специалист, друг Д. И. Менделеева, С. П. Петухов, который быстро осваивает все виды производства, существующие на заводе, а в 1878 г. назначается главным химиком завода.

В 1880 г. в помощники ему приглашается молодой химик, выпускник Петербургского университета В. И. Селезнев, впоследствии приобревший известность как крупнейший специалист по смальтам.

Все эти мероприятия оказывали некоторое действие, и временами казалось, что тучи рассеиваются и завод опять оживает, но надежды были напрасны. Прижимистый хозяин не верил в успех дела и продолжал изыскивать новые способы отделаться от опостылевшего ему предприятия.

В 1881 г. был возбужден вопрос о передаче Санкт-Петербургского стеклянного завода Академии художеств, но Академия отказалась принять эту обузу, и вопрос о дальнейшей судьба завода опять повис в воздухе.

Наконец, было решено прекратить самостоятельное существование завода путем включения его в качестве особого цеха в петербургский фарфоровый завод (ныне Ломоносовский), что и было осуществлено в 1890 г. С тех пор этот завод начал называться «Императорские Фарфоровый и Стеклянный заводы», чем формально подчеркивалось равноправие обеих его частей, фарфоровой и стекольной. На самом деле этого равноправия, конечно, не получилось, и гость всегда продолжал оставаться гостем, а хозяин — хозяином.

Новый цех, или, как его тогда красиво называли, «хрустальный шатер», просуществовал в составе фарфорового завода до 1920 г.; эту дату и следует считать завершающей длинный и славный путь, проделанный Санкт-Петербургским стеклянным заводом.

Чтобы охарактеризовать этот последний печальный период деятельности столь прославленного в прошлом завода, я обращусь к личным воспоминаниям. Мне хорошо знакома вся эта обстановка, так как я проработал на том заводе с 1911 по 1923 г., причем последние десять лет в должности технического руководителя.