Царь при жизни хотел закрепить преемственность династии посредством широковещательных мер в связи с совершеннолетием старшего сына Алексея в 1667 г. По этому случаю состоялась торжественная церемония в столице, дворяне получили придачу к своим поместным и денежным окладам. Алексей Михайлович и в малолетство этого сына стремился внушить всем особыми распоряжениями, что в его отсутствие грамоты будут составляться от имени царевича, а отписки должны поступать на имя наследника.

Долгое время в историографии с легкой руки официальных ее представителей дореволюционного времени господствовало представление о царе Алексее Михайловиче, как о «тишайшем». Рисовался идеализированный образ богобоязненного, кроткого и доброго государя. Между тем очевидцы иначе описывали поступки и характер этого монарха. Англичанин С. Коллинс вспоминал случай, когда Алексей Михайлович ударом жезла в грудь наповал сразил челобитчика-дворянина, пытавшегося вручить ему свою просьбу. А. Мейерберг, посол Империи, сообщал о весьма бесцеремонном обращении Алексея Михайловича со своим тестем боярином И. Д. Милославским. Тот от державного зятя не раз «отведал тряски за волосы на голове и бороде, кулачных тузов». Однажды царь в сердцах пинками выгнал Милославского с заседания боярской думы и сам запер за ним дверь[89]. И, как уже отмечалось, в конфликте с патриархом Никоном царь проявил все что угодно, только не кротость нрава. Есть свидетельство, согласно которому еще до открытого разрыва царь позволил себе во время службы Никона в Успенском соборе произнести в адрес патриарха совсем не подобающие моменту слова, прервав его окриком. Он с особым почтением относился к Ивану Грозному, которого почитал образцовым правителем. Царь любил рассказы о старине, держал при дворце для этой цели ветхих столетних старцев. Развлечения Алексея Михайловича также не всегда были тихими и безобидными. В одном из своих писем он с упоением описывал сцену охоты любимого сокола на уток, в другом сообщал: «Тем утешаюся, што стольников беспрестани купаю ежеутр в пруде… человека по четыре, и по пяти, и по двенадцати». Невольные купальщики, правда, не оставались в накладе: их после «водных процедур» ожидало царское угощение. Поскольку царь прибегал к этой потехе в наказание за опоздание служилых на смотр, те нередко намеренно опаздывали, чтобы доставить удовольствие монарху и попасть в поле его внимания.

Если окинуть взглядом правительственную политику времен Алексея Михайловича, то нельзя не заметить, что она в ряде случаев представляла собой как бы прообраз, подступы, элементы будущих деяний его великого сына. В отечественной историографии вопрос о предпосылках петровских преобразований поставлен давно. Ученые подтвердили и развили тезис об исторической обусловленности реформ Петра I, их глубоко национальных корнях. И в самом деле об этом говорят многочисленные факты.