Оживленные дипломатические и торговые связи развивались между Россией и Голландией, чему не препятствовала разница в государственном устройстве. Хотя в России даже некоторые прогрессивные государственные деятели, сторонники сближения с Западом вроде А. Л. Ордина-Нащокина считали республики «матерями ереси и бунтов»[100], связи и с Голландией шли по восходящей линии. Обмен посольствами осуществлялся довольно регулярно. По-видимому, магистрат Амстердама выделил денежный заем русскому правительству для ведения войны против Турции и Крыма. Молодой Петр приветствовал победу англо-голландского флота над французским и распорядился произвести салют на кораблях Переславской флотилии.

Показателем постоянного характера связей России с Голландией явилось еще необычное для русской дипломатической службы учреждение должности резидента, которым в Гааге стал англичанин И. Гебдон. Несколько раньше постоянным представителем России в Речи Посполитой был назначен В. Тяпкин.

Послереволюционная Англия не оставила попыток вернуть былые привилегии своим купцам, торговавшим с Россией. Об этом просило правительство О. Кромвеля, но безуспешно. Занявший трон король-изгнанник Карл II также обратился к Алексею Михайловичу с грамотой, в которой выражал настойчивое пожелание, чтобы ограничения для английских купцов на русском рынке были сняты. Король отправил в Москву в 1664 г. высокопоставленного посла, своего родственника графа Г. Карлейля с женой и сыном. До этого в Лондоне побывало русское посольство во главе с князем П. Прозоровским и дворянином И. Желябужским, принятое с исключительным почетом.

Однако деловая часть обоих посольств не принесла сторонам ожидаемых результатов. Английский король отклонил просьбу царя о денежной субсидии, а в Москве ничем закончились переговоры о привилегиях английских купцов. Русское правительство взяло решительный курс на покровительство отечественной торговле и отказалось поставить английских купцов в особое положение. Вступивший вскоре в силу Новоторговый устав 1667 г. четко зафиксировал эту позицию по отношению к иностранным купцам. Более того, именно в 60-е годы XVII в. правительство России вознамерилось для торговли с другими странами использовать морские гавани Курляндии, рассчитывая на дружественную позицию ее герцога. Ставился вопрос о возможности строительства торгового флота за счет царской казны. Но эта акция не принесла результата, герцог уверял царя в финансовой нецелесообразности задуманного дела.

В середине XVII в. возобновились связи с государствами Апеннинского полуострова. Венецианская республика в своем противоборстве с Турцией искала союзников. В столицу России нанесло визит венецианское посольство с просьбой провести отвлекающие военные удары по туркам силами донских казаков. Одновременно Венеция выразила заинтересованность в развитии торговых сношений с Россией. Занятое войной с Речью Посполитой и Швецией, московское правительство воздержалось от антитурецких действий, но в Венецию было направлено посольство стольника И. И. Чемоданова, встреченное с большим почетом. Торговлю у Архангельска венецианцам разрешили, были даны туманные обещания насчет возможных в будущем совместных действий против Турции. Главная цель русской миссии состояла, однако, в другом. Царь обратился к Венеции за денежным займом, на что не последовало положительного ответа. Чемоданов посетил также Флоренцию и был принят герцогом. Вскоре во Флоренции и Венеции побывали другие русские посольства. Прямые сношения по дипломатическим каналам и в области торговли дополнялись посредническими коммерческими операциями английских и голландских купцов, которые таким образом участвовали в русско-итальянской торговле.