Военный кабинет высказался за переговоры с Москвой о торговом соглашении (при преимущественном внимании к бартеру). В целом была одобрена линия, намеченная в телеграмме Криппсу. Признание де-факто может быть рассмотрено, а де-юре правильнее связать с общим урегулированием. Было решено ни в коем случае не передавать золото Советам, пока не будет получена компенсация за британскую собственность, и провести по этому вопросу необходимые консультации с правительством США[695].

31 июля Сарджент в телеграмме Криппсу уточнил, что советская политика по отношению к Финляндии дает дополнительные аргументы для отказа от признания включения Балтийских стран в состав Советского Союза[696]. 3 августа Сарджент напоминает Криппсу о необходимости дать предложения о немедленном ответе балтийским послам[697].

После получения телеграммы от Криппса о возможном решении вопросов признания в Лондоне состоялось совещание, на котором Кольер отверг идею о признании де-юре. Он напомнил, что, как это стало очевидным из недавней речи Молотова и заявлений Сталина, отношение Советского Союза к Англии остается без изменений и нет оснований считать, что признание балтийского «завоевания» может что-то изменить в этом вопросе. Кольер полагает, что признанием ситуации де-факто может быть, например, удаление дипломатических миссий из Балтийских стран (в том смысле, что они там больше не могут быть физически). По его мнению, не надо отвечать письменно балтийским послам в Лондоне, а поговорить с каждым устно (в частном порядке), сказав, что они будут продолжать рассматриваться как послы и оставаться на дипломатическом листе. Вряд ли это создаст серьезную проблему для англо-советских отношений[698].

В развитие этих идей Сарджент предложил 8 августа сообщить балтийским послам о том, что они сохраняют свой дипломатический иммунитет[699]. По его словам, признание де-факто означает на практике отозвать дипломатические миссии, не ожидая пока Советы потребуют этого. Не надо делать каких-либо заявлений, пока нас не попросит об этом советское правительство или парламент. Если они и попросят об этом, то мы ни в коем случае не пойдем на признание де-юре[700].

Наконец, 9 августа все эти вопросы были обсуждены с участием секретаря по иностранным делам, ряда министров и Кольера. В итоге было решено, что следует дать ответ балтийским послам устно, провести консультации о золоте и балтийских пароходах. На тексте этого короткого решения Кольер сделал приписку от руки: опыт отношений с СССР, в частности опыт 1929 г., убеждает, что все расчеты, связанные с согласием Советов на материальные уступки в вопросе о долгах и т. п., в обмен на улучшение отношений не давали результатов[701].