На основании их анализа можно заключить, что в правящих нацистских кругах противоречиво относились к намерению Гитлера и военных начать подготовку к вторжению в Россию.

Положение Шуленбурга было довольно трудным. Как посол он должен был выполнять инструкции из Берлина и прежде всего своего шефа — Риббентропа. Судя по биографическим книгам, Риббентроп пытался убедить фюрера, что главной задачей должен оставаться разгром Британской империи. Но особенно активно пытался противодействовать решению о войне с СССР посол Шуленбург. Свои соображения он изложил в специальном меморандуме, который направил Гитлеру.

Полный текст меморандума не был найден, но его содержание отражено в книге советника германского посольства в Москве Хильгера и историка Мейера[874]. Шуленбург, обращаясь к истории, стремился обосновать свои возражения против войны с Советским Союзом. Он, так же как министр иностранных дел, полагал, что России и Германии необходимо вместе бороться с Англией. По мнению германского посла, Сталин и все советское руководство настроены примирительно и готовы к продолжению сотрудничества с Германией.

Долгое время из Берлина не было никакой реакции на меморандум Шуленбурга, и германский посол начал предпринимать попытки встретиться с Гитлером и изложить ему свои соображения. При этом он использовал и Риббентропа, который обещал Шуленбургу свою поддержку[875].

В итоге такая встреча состоялась в Берлине 28 апреля[876]. В ходе ее фюрер всячески критиковал Россию за подписание пакта с Югославией, говорил много о Греции, которая постоянно находилась в орбите английского влияния, и утверждал, что русские концентрируют свои войска в районе Балтии. Шуленбург уверял, что это — следствие постоянного русского опасения за свою безопасность: «Если мы посылаем одну германскую дивизию, то русские для этой же цели посылают десять»[877]. Он пытался напомнить также, что если в 1939 г. Россия отказалась быть на стороне Англии и Франции, когда они были еще сильны, то теперь тем более она не сделает никакого шага в английскую сторону. «Я убежден, — заключал немецкий посол, — что Сталин готов на дальнейшие уступки Германии»[878]. По словам Хильгера (и этого нет в записи Шуленбурга), в конце встречи Гитлер якобы сказал: «Я не собираюсь воевать против России». И когда впоследствии Хильгер спросил посла, какова была бы цена войны, если бы она началась, Шуленбург объяснил, что Гитлер, «видимо, обманывал его»[879].

Шуленбург обратил внимание Гитлера на коммюнике ТАСС, опубликованное еще 19 апреля, в котором явно отражено желание Москвы добиваться нового соглашения с Германией. В нем заявлялось, что на переговорах в Берлине Советский Союз не был готов к присоединению к трехстороннему пакту[880]. Тем самым как бы подчеркивалось, что теперь ситуация изменилась. Но доводы Шуленбурга не произвели впечатления на фюрера.