Не осталось незамеченным и то, что во время известного случая, когда Сталин провожал японского министра Мацуока, советский лидер обратился к присутствовавшему на вокзале германскому полковнику Креббсу и сказал ему: «Мы должны остаться друзьями, и вы должны теперь сделать все для этого»[881].
К описанию намерений советского руководства мы еще вернемся, а пока лишь укажем, что Сталин стремился восстановить политический диалог с Германией, пользуясь поддержкой Шуленбурга. Тем временем посол, очевидно, продолжал свою линию, направив 3 мая отчет в Берлин о первомайском параде в Москве, обратив внимание на речь С. К. Тимошенко. В ней говорилось о стремлении Советского Союза к миру и одновременно обращалось внимание на международную обстановку, которая «очень сложна и полна сюрпризов», поэтому «советский народ должен быть готов сражаться»[882].
Любопытна также оценка германским послом замены Сталиным Молотова на посту главы советского правительства. Шуленбург не исключал того, что это было результатом ошибок в советской внешней политике. Во всяком случае германский посол писал: «Я убежден, что Сталин использует свое новое положение как главы правительства, чтобы лично действовать в сторону сохранения мира и развития добрых отношений между Советами и Германией»[883].
В пространном письме в Берлин 12 мая о назначении Сталина главой правительства Шуленбург особо подчеркнул, что причина лежит прежде всего в сфере внешней, а не внутренней политики[884].
Последние контакты между советскими и германскими представителями проходили уже на фоне приближающейся войны. На встрече 5 мая Шуленбурга с советским послом Деканозовым в Москве встал вопрос о циркулирующих в Берлине и в Германии слухах о предстоящем военном конфликте между СССР и Германией, которые, по словам Шуленбурга, начались еще в январе 1941 г. Немецкий посол сообщил, что он имел в Берлине встречу с Гитлером, на которой немецкий лидер оправдывал действия Германии необходимостью принять меры предосторожности на восточной границе Германии. По словам германских дипломатов, они получили инструкции из Берлина категорически отвергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией[885].
9 мая в Москве публикуется опровержение ТАСС в связи с сообщением агентства «Домей Цусин» из Нью-Йорка о том, что СССР концентрирует крупные военные силы на западных границах. Москва жестко опровергла эту информацию[886]. В те же дни на встрече Деканозова и Шуленбурга послы обменялись взаимными обвинениями в связи с действиями Германии и СССР на Балканах. Москва была недовольна немецкими акциями в отношении Румынии и Болгарии, а Берлин — советско-югославским пактом. В связи со слухами о возможном конфликте, по мнению Деканозова, желательно опубликовать совместное коммюнике, в котором опровергнуть распространяющиеся слухи. Со своей стороны Шуленбург предложил, чтобы Сталин обратился с письмами к главам Германии, Японии и Италии и заявил, что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную к этим странам политику и предложил бы Гитлеру выпустить совместное коммюнике[887].