Любопытно, что германский посол в Турции фон Папен немедленно посетил советского посла и поздравил с этой акцией, расценив ее как направленную против Англии, поскольку Германия не имеет никаких планов нападения на Турцию[1014]. Он всячески подчеркивал общность взглядов Германии и СССР и довольно цинично заявил: «Наша цель — это победить англичан… Когда мы начали борьбу с англичанами и французами и Вы приняли в ней участие, то для нас обоих была ясна цель этой борьбы — это победа над англичанами. Вы заработали во время этой борьбы не меньше, чем мы: половину Польши, Прибалтику, Бессарабию. Сейчас мы хотим бить англичан везде, где они находятся: и на Балканах и в самой Англии. Поэтому было неизбежно введение наших войск в Болгарию. Я считаю, что Ваше неодобрение нашего этого шага основано лишь на недоразумении. Я уверен, что мы выиграем войну, только идя с Вами рука об руку»[1015].

В последние месяцы перед нападением Германии на СССР в отношениях между Англией и Советским Союзом можно выделить еще три момента. Прежде всего отметим визит Криппса к Вышинскому 22 марта, в ходе которого британский посол обратил внимание на опасные действия и планы Германии в отношении Финляндии и Швеции и призвал СССР содействовать созданию финско-шведского союза для противодействия Германии. Криппс также передал просьбу Идена оказать немедленную помощь Югославии ввиду попытки Германии заставить ее подписать с ней пакт.

В тот же день Вышинский снова принял Криппса и фактически отклонил предложение британских властей «для дружественного обсуждения поставленных вопросов», обратив внимание на недружелюбные заявления Галифакса по отношению к СССР (хотя в этот момент Галифакс уже не состоял в правительстве, а был британским послом в Вашингтоне). Беседа была довольно резкой, и тон Вышинского был достаточно раздражительным[1016].

16 апреля Иден пригласил Майского для длительной беседы, в ходе которой заявил, что и Англии и СССР угрожает один и тот же «bad man», явно призывая СССР к новому пониманию ситуации. Когда же Майский, критически отозвался об английских предложениях от 22 октября, Иден отмахнулся, сказав: «Это было до меня»[1017].

Через два дня после этого Криппс посетил Вышинского и вручил ему заявление для Молотова (поскольку Молотов не хотел принимать Криппса). Оно в основном касалось конкретных вопросов, но в нем затрагивались и общие вопросы, причем в довольно жесткой по отношению к СССР форме. В частности, Криппс обвинял СССР за поддержку Германии (в том числе и экономическую)[1018].