В критический период, когда в Берлине принималось решение начать подготовку к скорому нападению на СССР, Сталин и его соратники как бы снова поставили себя в зависимое от Германии положение. Они лишь пытались в конкретных вопросах смягчить трения с Германией, хотя события явно двигались в сторону военного столкновения с Германией.

* * *

Как и следовало ожидать, в Лондоне встретили известие о визите Молотова в Берлин с раздражением и беспокойством. Ст. Криппс в беседе с А. Вышинским и представители британского МИД в Лондоне во время встреч с Майским фактически в одних и тех же выражениях заявили, что поездка Молотова в Берлин, видимо, означает, что советское правительство отклонило предложение английского правительства от 22 октября 1940 г.[997] Криппс прямо сказал, что считает бесполезным прилагать какие бы то ни было новые усилия к улучшению отношений между СССР и Англией[998].

И Вышинский, и Майский повторяли свои аргументы, возлагающие на Англию ответственность за ухудшение англо-советских отношений. Возвращаясь к предложениям английского правительства от 22 октября, Вышинский выразил Криппсу свое недоумение, поскольку оно само находится в осаде. Он отверг предложение о признании в будущем де факто советской власти в Прибалтийских странах, заявив, что отсутствие в них английских дипломатов уже сейчас означает признание де факто[999].

Советские представители напомнили, что английское правительство отказывается решить вопрос о возвращении прибалтийских пароходов, задержанных британскими властями, заморозило возвращение СССР золота стран Прибалтики.

Желая приглушить негативную реакцию во многих странах, включая и Англию, на поездку в Берлин, Молотов разослал 17 ноября циркуляр советским послам, в котором разъяснял, что во время переговоров в Берлине не обсуждались и не решались вопросы о присоединении СССР к тройственному пакту. Он также подчеркнул, что СССР решительно возражал против попыток Германии «прибрать к рукам» Турцию[1000].

Галифакс не удовольствовался объяснениями Майского и Вышинского и организовал в Лондоне утечку информации о британских предложениях от 22 октября. При этом он пытался обвинить советское посольство в разглашении содержания британских предложений[1001].

После обмена раздраженными посланиями отношения еще более ухудшились. Небольшое их оживление произошло после отставки Галифакса и назначения британским министром иностранных дел А. Идена, давнего сторонника улучшения советско-британских отношений.

27 декабря Идеи пригласил Майского и заявил, что между обеими странами нет никаких органических противоречий в сфере внешней политики. При этом он ссылался на московское коммюнике 1935 г., подписанное во время его визита в СССР[1002]. Иден говорил так, будто не было столь острых разногласий в последние месяцы и раздражения Лондона визитом Молотова в Берлин. Майский повторил советскую оценку событий и отметил нежелание английского правительства улучшать двусторонние отношения.