Мы уже упоминали слова английского посла Ст. Криппса о том, что СССР проводил политику «экономического умиротворения Германии». Как показали события второй половины 1940 — первой половины 1941 г., Сталин отверг и глобальные политические «предложения» Германии (что подтверждает визит Молотова в Берлин), Москва постоянно критиковала все случаи нарушения Германией прежних договоренностей, в том числе и по экономическим вопросам. Но в конечном счете и Молотов и Сталин шли немцам навстречу, соглашаясь на серьезную диспропорцию в экономических поставках в пользу Германии и продолжая поставлять в Германию стратегическое сырье — нефть, зерно и т. д.
Видимо, Сталин полагал, что столь сильная заинтересованность Германии в этих поставках из СССР будет влиять на гитлеровское руководство и станет сдерживающим фактором в его планах нападения на СССР. Очевидно, это обстоятельство также влияло на боязнь Сталина спровоцировать Гитлера и давало ему надежду на оттягивание сроков приближения войны. Именно поэтому Сталин и Молотов уверяли Шуленбурга, чтобы он сообщал в Берлин о намерении Москвы сохранять сотрудничество с Германией.
В течение марта — июня 1941 г. немецкие самолеты постоянно нарушали воздушное пространство Советского Союза. Советское руководство фиксировало это, иногда делая заявления и выражая протесты, но дальше этого дело не доходило. Неоднократные попытки Г. К. Жукова и других военных, приближенных к Сталину, убедить его дать указания о приведении в боевую готовность хотя бы некоторые контингенты войск Западного округа наталкивались на сопротивление. В итоге он решился на эти ограниченные шаги лишь в самые последние дни перед германским вторжением.
И только 9—11 июня, очевидно, в Кремль из разных источников поступила надежная информация о возможном нападении Германии на СССР в самое ближайшее время. Об этом сообщали и резиденты, и послы из многих стран.
Неизвестно, знали ли в Москве, что 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал Гальдер издал распоряжение, в котором определенно указывалось, что нападение на СССР намечено на 22 июня 1941 г.[1164]
Вне зависимости от этого приказа в те же числа нарком госбезопасности СССР дал инструкции наркому госбезопасности Украины по проведению срочной разведдеятельности в связи с военными приготовлениями Германии. 11 июня Военный совет Киевского военного округа просил С. К. Тимошенко разрешить провести ряд подготовительных военных мероприятий, на что, может быть, впервые он дал согласие[1165]. И хотя эти меры были ограниченные, в тот же день Г. К. Жуков отменил их[1166]. Видимо, это стало следствием немедленного вмешательства лично Сталина. И только 21–22 июня войска Западного военного округа получили директиву: в связи с возможным нападением немцев 22–23 июня войскам приказывалось скрытно занять огневые точки на государственной границе. Одновременно следовало обычное предупреждение не поддаваться на провокационные действия[1167].