Выше отмечалось, что советский полпред в Соединенных Штатах Америки Уманский в конце 1940 — начале 1941 г. имел немалое число встреч с представителями Государственного департамента. Москва не возражала против этих контактов, но на какие-либо шаги не шла. Видимо, именно в связи с этим госсекретарь США Уоллес и сказал в сердцах, что он не понимает русских, которые ничего не предпринимают в критические для них дни. Очевидно, Сталин решил, что в случае начала войны союз с США и Великобританией будет неизбежен, а пока, мол, незачем торопить события, а главное — не давать Гитлеру повода проявить недовольство или даже спровоцировать его на агрессию.

Сталин, видимо, продолжал действовать в расчете на хотя бы эфемерную возможность чем-то заинтересовать Гитлера. В какой-то мере Сталин внутренне постоянно искал оправдания за подписанный пакт с Гитлером. Он ведь искренне верил, что перехитрил всех, в том числе Гитлера. Но постепенно становилось очевидным, что немецкий диктатор не только больше в нем не нуждается, но даже игнорирует его. Так, в апреле 1941 г. в разговоре с Г. Димитровым Сталин неожиданно высказал идею о возможной ликвидации Коминтерна. Конечно, все события после заключения советско-германских договоров в августе — сентябре 1939 г. нанесли сильный удар по коммунистическому движению, прежде всего в Западной Европе, и во многом дискредитировали Коминтерн. Но не это лежало в основе сталинской идеи.

Вспомним, что еще в середине 1940 г. нацистское руководство зондировало почву о возможном присоединении Советского Союза к Антикоминтерновскому пакту. Этот вопрос стал едва ли не центральным на переговорах Молотова в Берлине в ноябре 1940 г. Тогдашний глава советского правительства, выполняя личную директиву Сталина, не пошел на договоренности с Гитлером по этому вопросу, потому что не видел реальных выгод от привлекательных немецких предложений. Его явно не соблазняла весьма эфемерная гитлеровская идея о каком-то «евразийском соглашении», предполагавшем направление советских устремлений и интересов в район Центральной Азии, к Афганистану и Индии.

И вот неожиданно в апреле 1941 г. советские дипломаты возвращаются снова к этой теме и дают через Шуленбурга сигнал в Берлин, что в Москве готовы благожелательно рассмотреть вопрос о присоединении к Антикоминтерновскому пакту. Не вызывает сомнений, что сталинская идея о роспуске Коминтерна была неслучайной. В 1943 г. Сталин пошел на роспуск Коминтерна, чтобы продемонстрировать свою лояльность и стремление к сотрудничеству на этот раз с США и Великобританией, а двумя годами раньше он был готов на тот же шаг, но для маневров в отношении Германии. Ни Гитлер, ни Риббентроп, как известно, даже не ответили на советское заявление.