Во второй половине 1920-х гг. ежемесячное пособие в среднем составляло 6 руб. 25 коп. Ссыльные и представители властей в лице работников прокуратуры сходились во мнении, что прожить на эту сумму было практически невозможно. По подсчетам самих ссыльных, она достигала только 30–60 % от прожиточного минимума. В городах на пособие невозможно было снять жилье, поскольку плата за аренду достигала 10 руб. В отдаленных деревнях его хватало на квартирную плату и скудное питание. Зачастую выдаваемых денег было достаточно только на первые пять дней[893]. Следует подчеркнуть, что пособие выплачивалось весьма узкой группе «политиков», доля которых в общей массе административно-ссыльных не превышала 5 %. Претендентам на получение «политпайка» необходимо было предъявить доказательства своей принадлежности к категории политических. В некоторых случаях органы ОГПУ снисходили до выплаты 5 руб. наиболее неимущим, среди которых прежде всего оказывались «перебежчики». В марте 1926 г. из 650 ссыльных Красноярского округа только несколько человек получали пособие в размере 5 руб. Его выдача осуществлялась по усмотрению органов ОГПУ. Как отмечал помощник краевого прокурора Сибири А.М. Пачколин, местный окротдел ОГПУ, имея в своем распоряжении 8 тыс. руб., предназначенных ссыльным, только после его визита выдал их нуждающимся[894]. К концу 1929 г. в Нарымском крае на 5 тыс. ссыльных было получено 300 «пайков» для «политиков»[895]. Граждане, нашедшие работу, немедленно снимались с денежного довольствия.

Следует отметить, что среди ссыльных привилегированное положение занимали «троцкисты». Им выплачивалось 30 руб. в месяц. Эту сумму опальные большевики именовали «недостойным пайком». К.Б. Радек в своих письмах пытался обратить внимание ЦК ВКП(б), что некоторые «товарищи» были вынуждены жить на это пособие. Между тем размер «политпайка» некоторых безработных ссыльных «троцкистов» достигал 70 руб.[896] Правда, в 1929 г. средняя сумма пособия была уменьшена вдвое. Прочим «политикам» оставалось с особой ностальгией вспоминать времена царской ссылки, когда на государственное денежное довольствие в деревнях можно было прожить в относительном достатке.

В таких условиях ссыльные полагались на иные каналы получения средств. В эти годы эффективно действовала отработанная до революции система взаимной поддержки репрессированных, включавшая и кассы взаимопомощи, и продовольственные коммуны в поселениях ссыльных. Денежный фонд касс формировался за счет членских взносов, пожертвований, доходов с предприятий поселений. В Минусинском округе органы ОГПУ напрямую отсылали в эти кассы тех, кто требовал выдачи пособия. В Канском округе все ссыльные находились на «самообеспечении»[897]. В среде ссыльных «политиков» традиционно были приняты такие формы взаимовыручки, как помощь неимущим, семьям умерших товарищей, новичкам. Большинство политссыльных пользовалось поддержкой собратьев по несчастью, находившихся в более благоприятных условиях. Существовала практика материальной помощи политссыльных Туркестана товарищам на севере Сибири.