Острая нужда в квалифицированных специалистах заставляла местное руководство принимать ссыльных на различные должности. По отзывам прокурора Сибири, в Нарымском крае ссыльные являлись, как правило, «элементом, обладающим развитием и имеющим специальные знания»[911]. К началу 1925 г. практически весь персонал больницы в Колпашево состоял из ссыльных. Должность заведующего участковой больницей в Парабели занимал с сентября 1924 г. видный ссыльный эсер Донской, снискавший на этом посту уважение среди жителей Нарымского края. Помимо основной работы он занимался платным медицинским обслуживанием ссыльных нэпманов. Оклад в 150 руб. и побочные заработки позволяли ему не только содержать себя, но и делать регулярные крупные переводы родственникам в Москву[912]. Местные власти, посчитав такое положение ненормальным, забили тревогу. 12 февраля 1925 г. закрытое заседание бюро Томского губкома РКП(б) признало положение краевого управления здравоохранением катастрофическим не по причине плохого состояния медицинской помощи, а в силу большой доли ссыльных в составе персонала больниц. В письме секретаря Нарымского укома Рябова в Томский губком звучало требование «жестко поставить перед ЦК вопрос о снятии всех ссыльных врачей с работы». Рябов выражал готовность даже закрыть больницу в Колпашеве[913]. Однако вес ссыльных в местном здравоохранении был настолько велик, что власти в конечном итоге были вынуждены смириться с таким положением дел.

Известный геолог и почвовед Р.С. Ильин, будучи сослан в начале 1927 г. в Нарымский край, с разрешения ОГПУ был немедленно принят на должность научного сотрудника в Васюганскую агрометеорологическую станцию Парабели с окладом 110 руб. в месяц. Здесь он проработал до декабря 1927 г., когда получил разрешение на выезд в Томск. Ильин, по его словам, превратил ссылку в «научную командировку»[914].

Положение основной массы ссыльных специалистов не было стабильным. Иллюстрацией тому служит такой пример. В июне 1929 г. уволился со своего поста заведующий Тискинским опытным полем Васюганской агрометеорологической сети (АМС). При общем недостатке агрономов желающих занять вакантное место в этом отдаленном пункте не оказалось. Поэтому районное переселенческое управление (РПУ) Сибири обратилось в ПП ОГПУ с просьбой разрешить временно принять на эту должность работавшего на Парабельской опытной станции политссыльного Кочаровского. Однако в ОГПУ признали это нецелесообразным.

В августе 1929 г. заведующий РПУ по Сибири Никитин получил письмо от сотрудника Васюганской АМС Черепанова. В письме указывались наиболее важные, по мнению автора, факты влияния ссыльных на положение дел в сети. По его словам, 5 из 17 штатных должностей АМС были заняты ссыльными. На опорной станции в Парабели они занимали должности делопроизводителя, старшего рабочего, наблюдателя и моториста. По мнению Черепанова, бывший врид. заведующего сетью Чертанов, попав под влияние ссыльных, «приучил их к хозяйствованию». Новый заведующий Антропов доверил составление планов ссыльному агроному-экономисту Кочаровскому. Уезжая в командировку, он оставлял своим заместителем Кочаровского, который набирал ссыльных на должности. В конце письма Черепанов заявлял, что работать под руководством ссыльного социал-демократа «ниже его комсомольской чести». «Прошло время, – писал он, – когда использовали специалистов-контрреволюционеров, за 12 лет выковали своих». В ответном письме Никитин поблагодарил Черепанова за бдительность, пообещав принять меры к «оздоровлению аппарата», и попросил почаще сообщать о «ненормальностях». Заведующий Васюганской АМС получил требование руководства немедленно уволить Кочаровского и в дальнейшем воздерживаться от приема на работу ссыльных. Однако должность заведующего Тискинским опытным полем по-прежнему оставалась вакантной. В сентябре 1929 г. Никитин самолично обратился к уполномоченному ОГПУ по Колпашевскому району Томского округа с просьбой разрешить использовать для работы на поле одного из административно-ссыльных специалистов, находящихся в Парабельском районе[915].