Вся спина Юры, была будто вспаханное поле покрыта плотной сетью длинных застарелых рубцов.

— Ты давно с Иваном? — спросила она, разматывая повязку на его плече.

— С тринадцати лет. Сейчас мне девятнадцатый год.

— Вижу нелегко с ним, было, — сухо сказала Марья, думая о шрамах на его спине.

— Поверь, с ним мне было, куда луче, чем без него.

— За что он так с тобой?

— Ты, о чем? — не понял Юра и зашипел от боли, когда она размотала последний виток.

— Каким зверем нужно быть, чтобы так сечь ребенка? — недобро процедила она, темнея лицом. — Я не думала, что он… такой урод.

— Ты с ума сошла? — догадавшись о ее мыслях, выдохнул Юра. — Да, Иван меня порол, но как положено. Как он говорит: как завещано предками, по заднице ремнем. Поверь, уж было за что.

— А спина?

— Это не Иван, — неохотно ответил он, — Это было до того, как он меня купил…

— Купил?

— Купил, выкупил, освободил. Выкупил висельника, прямо из петли. После того как он выложил за меня все что у него было, с меня даже веревку не соизволили снять. Ваня сам вынимал меня, дрожащего от страха, балансирующего на шаткой лавке, что так и норовила уйти из — под ног, из петли. Только с того момента я начал жить.

Я был беспризорником, вором, и чуть не стал убийцей, за что и оказался в петле. Но прежде, выбивая показания, меня секли бичом, и когда я после этого не признал вины, то вырвали все ногти на ногах.

До сих пор не понимаю, что он нашел, во мне: полудохлом от побоев, сопливом пацане.

— Просто пожалел, — вздохнула посветлевшая лицом Марья, ожидая пока засохнет корка на потревоженной ране парня. Рана была зашита на совесть, просто одна из нитей прорвала плоть, что, в общем, было не критично. Оставалось просто обратно наложить повязку. Это все что она в данной ситуации могла.

— Может быть, — улыбнулся подмастерье. — Толку от меня не было, наоборот я прибавил Ване проблем. Сперва он пытался сам залечить мои раны, но во время пыток мне занесли в них какую-то дрянь. Спина сочилась гноем, пальцы на ногах распухли и посинели, у меня был постоянный жар, я был в бреду. Лекарка, к которой он меня привез, сказала, чтобы он купил мне домовину. Парень труп, говорила она, мол, есть, конечно, шанс, но мастеру с дыркой в кармане она ничем не может помочь.

Ваня лес недолюбливает. Нет, даже не так. Он чтит тех, кто в нем обитает. Потому не хочет брать заказы на леших и прочих безобидных сущностей, которые вечно мешают людям загаживать и портить лес. Но тогда он брался за любой заказ. Сутками не вылезал из леса и болот. Он приходил оборванный, усталый, избитый, искусанный, ел, спал и снова уходил на охоту. И так каждый день пока мне не стало лучше, и я не пошел на поправку. После, когда я встал на ноги, он набил морды лесорубам, купцу, что сбывал лес и еще нескольким заказчикам, и только лекарку что его доила, пожалел.