Полынь недоверчиво протянула колдунье руки. Та крепко сжала ее ладони и сосредоточилась.

— Зараза, как же сбивает этот писк, — твердила она жмурясь. — Но, фиг вам.

Лицо лесавки озарило удивление, бледность исчезла, на щеках появился легкий румянец. Сквозь ладони, игнорируя браслет, Настя вливала в нее мощный поток энергии, даже назойливый писк отошел на второй план, почти исчез.

— Как? — округлила она глаза.

— Я же просила не удивляться. Этого хватит ненадолго. Иссякнет, попроси еще. А теперь как договорились, — напомнила Настя, отправляясь к крепкой металлической двери. — Эй, какого беса меня здесь закрыли? Дежурный! — стала вопить она, стучась в дверь.

— Хорош тарабанить, — глухо пробубнил грубый голос из-за двери.

— Обалдел? Ну — ка выпускай, давай!

— Не велено.

— Что? Позови — ка Ковырялова.

— Он занят. Жди. — Послышались удаляющиеся шаги.

— Эй, ты куда? Вот зараза, — зло фыркнула Настя. — Ну, что ж, подождем.

* * *

Юра с трудом отошел от шока. Страшно болела и гудела голова, а в ушах взялась коркой засохшая кровь. Морщась от зудящего в черепе писка, он рассматривал чумазое лицо Марьи, но особой радости от этого парень не ощутил. Приходу этого ощущения мешал зудящий, где-то в недрах головы тонкий писк. От него мутило и хотелось закрыть уши, что он и сделал. Но это не помогло. Это был не звук, а нечто иное. Словно маленький комарик поселился в самой голове.

И все же. Вот она Марья. Сидит, молчит, испытующе смотрит, жива и относительно здорова. Щека ее слегка оплыла, из-за цветного синяка под глазом, две ссадины венчали скулу и лоб, голова давно не мыта: волосы слиплись и стали похожи на сосульки. Мундир мастера на ней замызган, заляпан кровью, рукав треснул по шву.

Марья не спешила с расспросами. Дала время парню прийти в себя и теперь внимательно смотрела, как он тер глаза, часто моргал, выковыривал кровавую корку из ушей.

— Я тоже так выгляжу? — потрогал он свое лицо.

— Нет. Да ты, похоже, и не сопротивлялся, — хмыкнула она.

— Да, — почесал с улыбкой Юра в затылке, — не за такой принцессой мы шли. Эй, там, за дверью! Выпустите меня, я домой пойду. Кстати, где Ваня? Посмотрит на тебя, передумает, да может, нас домой отпустят, — продолжал глумиться он.

— Иван был с тобой?

— Нет, я сам умом повредился и отправился за едва знакомой мне теткой, в логово людоедов.