– Соединение безумия с умом, – добавила С. А., – часто уводит одарённого человека за пределы сугубо рационального знания, а, значит, и к пробуждению новых смыслов…

О, Господи, только сейчас я понял, о чём мы тогда говорили: вовсе не о моих запутанных отношениях с «ближним кругом», а о «психоделической культуре», как деликатно называла С. А. зависимости разного рода. Мне даже удалось развернуть нашу беседу в виде домашнего фильма с меняющимися кадрами. Некоторые из них можно было остановить и приблизить к себе, однако лишь отдельные образы и слова светились ярко, многое было утрачено, так что опять, вместе с удивлением и радостью, возникло прежнее, неизбывное чувство невозвратимости потерь.

– Творческий человек всегда имеет – в дополнение к очевидным достоинствам – иллюзии и энергии заблуждений, – звучал издалека тихий голос С. А., – так как он постоянно окунается в неизведанное, подчас просто не считая нужным просчитывать последствия и рискуя всем. Но сама эта преданность поиску, в конечном счёте, и выводит его из лабиринта открытий и сомнений, временных успехов и падений, – если он, разумеется, остаётся верен себе, своему творческому дару, не зарывает таланты в землю и не растрачивает их бездумно во тьме или ложном свечении изменённого состояния сознания…

Голос Софьи Алексеевны звучал всё глуше и всё менее отчётливо, а потом и вовсе пропал. Зато подключились другие голоса – мамы и Арсения, причём, память дала сигнал, что разговор шёл совсем недавно, хотя и о тех же далёких временах.

– При всей своей хрупкой женственности, Сонечка всегда умела «держать удар». – Арсений сидел на нашей уютной кухне, и почтение, сплетённое с печальными нотами воспоминаний, ничуть не мешало ему получать удовольствие от кулинарного мастерства мамы и искренне благодарить её за это.

– Никто не мог справиться с этой бедой, а она смогла. – Мама задумчиво смотрела не на нас с Арсением, а в глубину ушедших лет. Привычно сложив руки под подбородок, она повернулась к Арсению:

– А ты помнишь, что она тогда придумала?

– Придумала, открыла, изобрела и… победила! Помню, конечно.

– Представляешь, Ник, – улыбнулась мама, – она сначала «заразила» себя этой самой «психоделикой»…

Мама увидела, как я вздрогнул, и поспешила успокоить: