После всего сказанного важно напомнить об исключительно сельском, аграрном характере западного кельтского общества, о котором у нас шла речь. Эта характеристика, данная в свое время Д. Бинчи, до сих пор не потеряла актуальности. Действительно, даже раннеирландские монастыри мы вряд ли можем назвать протоурбанистическими центрами, как это делали некоторые историки: крупный монастырь до англо-нормандского завоевания – это скорее большое фермерское хозяйство1175. Таким образом, в отсутствие горожан идеализированная тройственная структура индоевропейского общества, да и средневекового христианского общества, состоящего из духовенства, военной аристократии и крестьянства, остается для Ирландии актуальной, хотя не менее идеальной.

Загадка Ирландии и раннеирландского общества в том, что именно в этой стране были созданы прекрасные памятники уникальной в европейском контексте литературы: эпические предания о древних королях, мифы о языческих богах, повести о любви и смерти. При этом, в отличие от средневековой латинской литературы континентальной Европы, ирландские памятники написаны именно на том языке, на котором говорили их авторы, читатели и слушатели, – на древнеирландском. Средневековую ирландскую литературу можно сравнить по значению со скандинавской или англосаксонской, которые также были записаны на родном разговорном языке, понятном не только грамотным и сведущим в латыни клирикам. При этом нельзя забывать об определенном влиянии древне-ирландской литературы на эти северные литературы (к тому же из европейских стран лишь в Ирландии и Исландии христианство утвердилось мирно и без особого сопротивления местных жителей).

Как я уже предупреждал читателя вначале, речь у нас шла во многом о литературных героях или идеализированных субъектах древнеирландского права. Мы имели дело скорее с представлениями о жизни общества, чем с гипотетической повседневной жизнью древних ирландцев, как она была «на самом деле». Современный историк действительно чаще имеет дело с историей образов, историей представлений и стереотипов, чем с историей неопровержимых фактов. И здесь дело вовсе не в постмодернистской амбивалентности и вседозволенности – сами источники заставляют нас говорить об особой литературной, эпической или «саговой» действительности, которая часто заслоняет историческую действительность.

Феномен ирландской церкви и «кельтского христианства» (существование которого сейчас ставится под вопрос) объясняется, как и все особенности средневековой островной кельтской культуры, необычностью среды, которая приняла новую веру. Христианство – изначально, со времен Евангелия, городская религия – впервые по доброй воле было принято в регионе, где городов не было. Ни в Ирландии, ни в Уэльсе города как такового не было – ни в ипостаси Иеросалима, ни в ипостаси Вавилона.