– Я его убила. Это я его убила.

– Глупости, Антонина Платоновна! Не говорите глупости! Александр Матвеевич ведет себя так, как должен себя вести настоящий врач. Это единственно возможное поведение врача. Вы понимаете?

– Я его убила, – повторяет Тоня.

– Идемте, идемте, Тонечка! Ну что же вы сидите здесь на холодном полу? – Он пытается поднять ее, но она его отталкивает:

– Уйдите все!

К Сикорскому подходит молоденькая санитарка, отводит в сторону.

– Нет, она не встанет. Мы ее уж силком хотели поднять. Дерется. Видно, немного того. – И она делает известный жест рукой.

Очередь в магазине. Старухи, женщины помоложе, один средних лет мужчина с утиным лицом.

– Он из колодца вылезал, и тут его повязали, – сообщает старуха.

– О! Где ж он колодец-то взял? У нас на Масловке ни одного колодца нет, всё колонки! – возражает ей другая.

– Да не такой колодец, а энтот, водопроводный, которых в железах, – объясняет первая.

– А, энтот, ну, другое дело, – соглашается собеседница.

– Ну вот, его взяли, и при нем – отрава, яд, значитца. И увезли. Машина прям тут же подъехала.

– Шпион, – твердо заявляет третья. – Белофинский.

– Чичас всяких много, время такое, – подтверждает еще одна, в клетчатом платке.

– И вредителев, – добавляет старуха.

– То большая разница, одно дело шпиёны, другое – вредители. Разница есть, – внушительно произносит мужчина. Его со вниманием выслушали.

– Это что! У Савеловского вокзала, в пятиэтажках, третьего, что ли, дня, ночью объявились… Такие черные, в личинах, навроде ряженых, страшны-ые, одно слово, черти… Но в машине приехали! И одного с четвертого этажа забрали. Вот так, – сообщает еще одна женщина, в платке поверх вязаной шапочки.

– Тьфу, эка невидаль, забрали, – вставляет мужчина. – Так и надо. За дело, значит. Жена моя тоже говорила, что ее подружка сама видела, как выскочили из машины все в черном, или в зеленом, не помню, и бегом, и тоже в масках все. Говорят, чума, вот что! – важно говорит мужчина.