Частные банкиры ринулись в бой: возглавляемые Уолтером Ристоном из Первого национального сити-банка, они лоббировали в Вашингтоне отмену ограничений на предоставление американскими банками кредитов другим странам. Казначейство, возглавляемое сначала Джорджем Шульцем, а затем Уильямом Саймоном (оба были сторонниками свободного рынка), встало на их сторону и ослабило контроль за экспортом капиталов. «После этого ни одного банкира никогда нельзя было застать дома», – пошутил некий экономист. Международные займы составили одну треть доходов крупнейших банков США в 1973 г.; к 1976 г. – три четверти, благодаря их высокой стоимости. Европейские и японские банки пытались не отставать; то же самое касалось брокеров, взаимных фондов первых хеджевых фондов и других финансовых институтов. Ристон со своим окружением взирал на них свысока: «Страны не прогорают» – одно из его знаменитых высказываний. Его Первый национальный сити-банк был переименован в Ситибанк и вместе с банком Дж. П. Морган занял лидирующую позицию в сфере предоставления синдицированных кредитов преимущественно южноамериканским заемщикам[427].

Новый «казино-капитализм» (термин, запущенный в обиход одним из наиболее язвительных комментаторов этого явления Сьюзан Стрейндж), отпущенный на свободу благодаря высвобождению нефтедолларов, стал золотым дном для банков и новым вызовом национальным правительствам и МВФ. Пока Конгресс рассуждал о его влиянии на баланс американских банков, гигантские суммы текли через границы, выходя из-под надзора. Плавающие курсы валют оказались чувствительными к спекулятивным рейдам. Для экономик, увязших в рецессии, как, в частности, британская, поддержка курса валюты стала практически невозможна. Экономическая помощь, предоставленная МВФ Британии, быстро исчерпалась, и в 1976 г. лейбористское правительство обратилось за крупным займом. Некоторые члены кабинета считали, что смогут добиться предоставления кредита без каких-либо условий, просто пригрозив коллапсом или протекционизмом, однако оказалось, что они глубоко заблуждались[428].

Управляющим директором МВФ на тот момент был Йоханнес Виттевин, экономист, проработавший большую часть жизни в Центральном бюро планирования Нидерландов, соответственно ни по темпераменту, ни по образованию не являвшийся сторонником свободного рынка, в отличие от американского министра финансов Уильяма Саймона. Последнего сильно настораживало вторжение государства в дела частных предпринимателей как внутри страны, так и за рубежом; он с ужасом наблюдал за ростом государственных расходов по отношению к доходам повсюду в развитом мире с начала 1960-х гг. Пламенный защитник свободного предпринимательства, государственный казначей при Никсоне и Форде, Саймон был исполнен решимости положить этому конец: в нефтяном кризисе и его последствиях он усматривал не только проблемы, но и новые возможности. В первую очередь, по его мнению, следовало реформировать такой международный институт, как МВФ, сделав его глобальным проводником фискальной дисциплины[429].