И третий: «Кто-нибудь вообще скажет ему про Бородатую леди? Кто-нибудь, объясните про Бородатую леди».

И там же, господи боже, были Йель Тишман и Чарли Кин. Чарли в своем открытом бомбере, с булавками. Йель в оксфордской рубашке, такой студентик. Такой немыслимо, невозможно юный. Неужели можно быть настолько юным? Движения непринужденные, расслабленные руки-ноги, округлые лица. И вдруг, прямо за ними, возник Нико. Ветер ерошил его волосы. У Фионы перехватило дыхание.

Йель говорил: «Я все жду, что это окажется шуткой».

Чарли, повернувшись в камеру: «Я его привел сюда, когда он только переехал в город».

Йель: «Я поверить не мог в такое».

Чарли: «Хотите знать состояние города, хотите знать, кто из городских властей нагревает руки, смотрите сюда. Думаете, это не политика? Думаете, это случайность?»

Йель: «У них были такие пушки с блестками, и они… один раз пушки стреляли звездами из пены. Я даже не знаю, как они это сделали».

Нико: «У меня еще похмелье после вечеринки на закрытие, а прошло уже четыре дня ».

Его голос.

Он разлился у нее по шее и рукам.

Здание стояло маленькое, беззащитное.

Чей-то голос: «Это мафия добралась до него».

Другой: «Ну, я не знаю».

Чарли: «Сделают ебаную парковку».

Йель: «Смотрите».

Но ничего не случилось. Вид здания, тихо стоящего. Неподвижно.

Нико: «Теперь. Смотрите».