Она нашла обновленную серию с Джулианом – Джулиан 2015-го лукаво улыбался. Но ни одно лицо на фотографиях Ричарда Кампо никогда не выражало какую-то одну эмоцию. Джулиан также выглядел смущенным и при этом торжествующим.

Она наткнулась на Джейка Остина.

– Вот она, моя девочка! – сказал он.

Она похлопала его по груди.

– Я не твоя девочка, Джейк. Но рада тебя видеть.

Она и правда была рада. За последние десять минут она совсем перестала понимать, какой сейчас, черт возьми, год – год выставки Норы, год, когда исчез Джулиан, год, когда она впервые повела Клэр в галерею Бригга, год, когда Клэр родилась – и вдруг перед ней возникло живое, ходячее напоминание, что сейчас 2015-й.

– Зацени! – сказал он. – Из фильма.

Он указал через зал туда, где стоял актер, тот, кого на улице кто-то назвал Дермотт Макдермотт.

Но никто не смотрел на него; все смотрели на Ричарда, только что вошедшего. Облегающие серые слаксы, коралловая рубашка с открытой шеей, на щеках румянец. Ее знаменитый друг. До чего загадочна жизнь.

К тому времени, как Фиона обошла сборную стенку, Джейк отчалил поднять бокалы с шумными молодыми британцами и к ней вернулся Джулиан.

– Все в порядке с твоей дочерью? – спросил он.

– Одному богу известно.

– Будет в порядке. Я это вижу. Я разбираюсь в таких вещах. И, боже мой, она вылитая ты.

Фиона рассмеялась.

– В ней ничего моего. В этом проблема.

– Ты шутишь? Ты разве не помнишь себя? Ты же была совершенно непробиваемой – практически юной дикаркой! Помнишь, как ты сказала родителям, что ляжешь в гроб Нико, если мы все не придем на вигилию?

– Не было там никакого гроба. Я сказала, что встану и всем скажу.

– Окей. Но ты поняла мою мысль.