Я пришпорил коня и поскакал вперед, прочь от университета, как можно дальше от этого плаката и всех тех, кто мог его прочесть. Я повернул к военно-морской верфи, расположенной недалеко от реки, в район, который был мне почти незнаком, но который, как я знал, был более благосклонен к самым разношерстным людям, желающих найти там пристанище.

Я снял нам две комнаты, расположенные над простой таверной; между ними была уборная с корытом для мытья. Человек, вручивший мне ключ, оглядел Джозефину с головы до ног и после этого избегал моего взгляда.

Комната Джозефины была маленькой и пустой: тонкий матрас на металлической раме, маленький столик и над ним картина с белыми пышными цветами. На противоположной стене было единственное окно, задернутое длинной бледной занавеской, сквозь которую просачивались полосы слабого солнечного света. Воздух внутри был горячим и обжитым и напомнил мне, что сотни других людей проводили здесь время, спали, дышали, кашляли и умывались.

Джозефина тут же подошла к окну и отдернула занавеску. Я закрыл за собой дверь и встал посреди комнаты, держа шляпу в руке, как гость.

– Спасибо, что увез меня оттуда, – сказала Джозефина. Ее плечи казались темным квадратом на фоне прямоугольника света в окне. Она повернулась ко мне, ее лицо светилось благодарностью, и я шагнул ближе. Я встал рядом с ней у окна и начал наблюдать за прохожими внизу: мужчина в грязных сапогах вел лошадь, два изысканно одетых джентльмена о чем-то спорили, женщина без шляпы изо всех сил пыталась удержать двух маленьких детей, вертевших головами, отвлекавшихся на все соблазны большого города.