— Сегодня нам просто везет на представителей будущей власти в Австрии, — ответил Рождественский. — Зашевелились. — Начальник штаба обратился к переводчику: — Капитан, спросите их, знают ли они Карла Реннера?

Парламентеры оживились, когда услышали это имя. О да! Как же не знать почтенного лидера социал-демократической партии. Но он уже много лет как отстранился от всяких дел и все это время проживал в своем родовом поместье Глогниц. Это совсем рядом отсюда.

— Хорошо. Мы согласны установить связь с повстанцами, — сказал Глаголев начальнику штаба, поднимаясь из-за стола. — Немедленно свяжитесь со штабом фронта, обо всем доложите. Штаб фронта сам возьмет на себя разработку связи и определение задач повстанцам. Ну а мы возьмем на себя функцию оперативных действий.

На этом и закончилась беседа с парламентерами.

5

5

На площади слышалась непривычная уху русского солдата органная музыка, возвышенная и печальная, доносившаяся из собора, а мимо дома, в котором расположился штаб макаровского полка, тягач с грохотом тащил обгоревший, закопченный Т-34; на башне его все еще четко обозначалась, только уже черная от съеденной огнем краски цифра 196. Это была машина командира танкового батальона капитана Сегала. Из окна виден был и собор — огромный, строгий, высоко и прямо взметнувший свои стены и четырехугольные башни вверх; возле его глухой стены, в сквере, солдаты из похоронной команды копали братскую могилу. В нее готовились опустить тех, кто четыре дня назад был убит на улицах этого городка. Теперь они лежали перед алтарем, прикрытые брезентом. Пастор, который играл сейчас на органе погребальную мелодию Вагнера, сам перенес ночью труп Сороки и положил его рядом с остальными. У смерти в любом ее виде всегда есть свой запах и свой цвет, и в чувствах живых этот запах и цвет надолго оставляют след непримиримости с ними.

Пока солдаты из похоронной команды большими саперными лопатами, вырывшими уже не одну могилу в землях Венгрии и Австрии, обравнивали стенки глубокой квадратной ямы, Фаронов и Харламов, бросая невольные взгляды на них, ходили вдоль ограды, тихо разговаривая, поджидали капитана Сегала. У главного входа в собор покуривали, сидя на ступеньках, дивизионные оркестранты и два отделения солдат, набранные из рот для почетного караула и совершения похоронных залпов. Макаров приказал похоронить убитых со всеми воинскими почестями, и солдаты, сидя на приступках главного соборного входа и слушая траурную мелодию, лившуюся из многочисленных трубок и труб органа, говорили негромко, что этим погибшим здорово повезло: они и на земле належались и готовят их к погребению под такую божественную музыку, от которой по спине ходят мурашки.