— Какой счет? Какой счет? Сосунок ты белоголовый! Да ты же с меня голову чуть не снял!

Финкель переступил с ноги на ногу, в глазах его, наполнившихся вдруг слезами, впервые за все время полыхнула злость.

— В сорок третьем… на Кубани… они всех моих родных: взрослых сестренок… мать… отца… раздели догола, чтобы стыд сковал их, превратил в послушное стадо баранов, и так в общей колонне таких же голых евреев провели через весь город, а потом… потом! товарищ гвардии старший лейтенант, загнали в лог и там всех до единого выкосили пулеметами. Это-то вы поймете, надеюсь?

Все ошарашенно смотрели на Финкеля, по лицу которого, догоняя одна другую, бежали слезы. Он плакал молча, ни разу не всхлипнув, не сморгнув глазами. Они вроде бы оледенели, остановились — и жутко и больно было смотреть в эти остановившиеся, плачущие глаза. Видно, солдат, к которому в роте все относились со снисходительностью, ни разу не плакал с тех пор, как потерял близких, а теперь не выдержал, не утерпел.

— Во-он оно что-о! — сказал Фаронов. — Не знал я, брат, что ты в себе горе такое носишь. Прости меня, солдат… Прости…

Подробности Финкель рассказывал потом. Ему пришлось рассказывать их три раза — Фаронову, Визгалину и самому Макарову.

Он еще вчера утром обнаружил в чилижнике труп немецкого солдата в пятнистом маскхалате, какие обычно носили немецкие войсковые разведчики. При нем был планшет с картой и компасом. Убило его пулей в висок. Аккуратно убило. Кровь не испачкала даже одежду. Знать, на бегу ткнулся головой в чилижник — там и остался. Вечером Финкель вытащил его, раздел и в скалах, которые стояли в стыке между батальонами Визгалина и Челюбеева, оделся в немецкую форму, потом прошел на ту сторону. Высматривал, разговаривал с солдатами. Ему еще повезло в том, что вчера вечером к немцам прибыло подкрепление. Он и выдал себя за подкрепленца. Люди разные отовсюду. Поди разберись. Никому и в голову не придет, что среди них бродит солдат другой стороны. Узнал Финкель так много, что и «язык», пожалуй, столько не сказал бы.

Подкрепление к немцам пришло небольшое: на весь участок две егерские роты. Разбросали по горстке. Сняли их с высоты «905», которая находилась к западу от Дрейштеттена и на которой якобы расположена высокогорная гостиница «Штиклер». Немцы там просто бездельничали. На высоте остался лишь небольшой гарнизон — человек восемьдесят — не больше. Немцы считают, что этого вполне достаточно, чтобы держать под обстрелом части противника. За Дрейштеттеном есть еще другая высота, на ней стоит средневековый замок. Он построен из глины. Наружные стены его толщиной в два метра. Постройки внутри — тоже глинобитные. Снаряды их не берут, разве что противотанковые болванки. Там у немцев несколько батарей и батальон пехоты. Замок не обойти, не объехать: стоит в развилке обтекающих высоту дорог.