Впрочем, такие ситуации случались и ранее не раз, и никогда не касались всей Церкви, но всегда конкретных лиц. Как правило, личное недовольство друг другом патриархи обличали в форму отказа от поминовения (не включали имена своих недругов в диптихи) или личного отлучения. Так было в период противостояния между Константинопольской церковью, с одной стороны, Римской и Александрийской – с другой, при появлении ереси несторианства (V век) при патриархе Нестории (428—431); между Римской и Константинопольской церквами при папе Феликсе и патриархе Акакии («Акакиева схизма») (V век), св. Мине и папе Вигилии (VI век) и т.д.

К слову сказать, с именем папы Вигилия (537—555) связан еще один интереснейший эпизод, где образ действий Отцов V Вселенского Собора мог бы стать достойным примером для нашего Синода. Когда папа решительно отказался участвовать в работе этого вселенского собрания, присутствовавшие на Соборе епископы исключили его имя из диптихов, но тут же оговорились, что «сохраняют при этом единство с Апостольским престолом».

Хотя, обратим на это внимание, такая реакция всегда возникала после принятия органами церковной власти официальных вероучительных документов, напрямую затрагивающих догматическую сторону православного вероучения. Исключение из диптихов и являлось крайним средством, на которое решались после чрезвычайных действий и событий, напрямую покушавшихся на чистоту учения Церкви.

В нашем случае мы имеем прямо противоположную картину. Константинопольская церковь, высшим органом которой признается Синод, а не синаксис или патриарх, не принял пока еще никакого официального акта об автокефалии, тем более такого, который мог бы поставить под сомнение чистоту вероучения Константинопольской церкви. Есть личная позиция патриарха Варфоломея, и нет публичных актов органов церковной власти. И если наше недовольство Константинопольским патриархом вполне оправданно, то при чем здесь вся Константинопольская церковь и Святая гора Афон?!

Территориальные споры? Но когда их не было?! Небесполезно напомнить, как в старину предстоятели Церквей реагировали на них. Как известно, императоры св. Юстиниан Великий (527—565), Юстин II (565—574), Лев III Исавр (717—741), Василий I Македонянин (867—886) и Лев VI Мудрый (886—912) своими законами перераспределяли границы Поместных церквей, передав изпод омофора Римского папы Болгарию, Балканы и некоторые другие епархии. Разумеется, это вызывало гневные протесты Римской церкви, но не привело к прекращению евхаристического общения ее с Константинополем и самими императорами. Их никто даже и не думал анафематствовать или исключать из диптихов. Можно ли с учетом сказанного согласиться с тем, что принятое 15 октября 2018 г. решение нашего Синода является единственно возможным при сравнении со сходными ситуациями, традиционным для решения межцерковных споров? Вопрос, думается, риторический.