Автор записок вполне мог опираться на свидетельство самого Андреевича, своего товарища по 13-летнему заключению в Чите и Петровском заводе. Что касается Никифораки, то он оказал и практическое содействие Андреевичу. Его действия описаны непосредственно после сообщения о Семичеве – установленном следствием участнике Южного общества, действительно принятым в общество именно Бестужевым-Рюминым, – вслед за упоминанием о том, что участники встречи с Андреевичем являлись членами тайной организации. Надо думать, что в числе этих «других членов» общества (помимо Семичева) был и Никифораки.

В Ахтырском гусарском полку, помимо его командира Артамона Муравьева, следствие выявило еще несколько участников Южного общества. Н. Н. Семичев и Е. Е. Пфейлицер-Франк признались в своем согласии вступить в тайное общество (приняты летом 1824 г. в Белой Церкви); полковник И. А. Арсеньев, несмотря на недвусмысленные показания о его членстве полкового командира А. З. Муравьева и М. Муравьева-Апостола, совершенно отрицал это, в чем ему удалось убедить следствие[1181]. Принимая во внимание наличие целого ряда участников тайного общества в Ахтырском полку, нельзя исключить того, что среди офицеров-ахтырцев были и другие лица, посвященные в тайну общества и не затронутые следствием.

Свидетельство Горбачевского не одиноко. Его дополняет автор мемуарного очерка «Белая Церковь» Ф. Ф. Вадковский. Важно отметить, что, по мнению Ю. Г. Оксмана, очерк «Белая Церковь», основанный на воспоминаниях непосредственных участников событий, а также ряда членов Славянского общества, предшествовал запискам Горбачевского, послужив им, возможно, одним из источников. Нельзя, наверное, объяснить простой случайностью появление в очерке «Белая Церковь» имен братьев Никифоровых – офицеров Ахтырского гусарского полка. По данным Банковского, они выразили желание не только помочь Андреевичу догнать восставшие роты черниговцев, но даже присоединить к мятежу свой полк. Согласно очерку Вадковского, Никифоровы «просили Андреевича идти с ними к Артамону Муравьеву, уверяя, что принудят его поднять полк; в противном же случае пойдут и без него, и легко могут это сделать, ибо полк находится в сборе»[1182]. Однако Андреевич на это не согласился. Таким образом, очерк Вадковского содержит иную, более «острую» трактовку участия Никифораки (Никифоровых?) в заговоре, прямо сообщая об их согласии принять участие в мятеже (слова «пойдут и без него» следует понимать как готовность действовать без согласия полкового командира А. З. Муравьева). Какова была фамилия этого офицера (офицеров?), избежавшего следствия и суда, члена Южного общества или только знавшего о его существовании – Никифораки или Никифоров – должно показать дополнительное изучение.