И думаю, что тысяча девятьсот лет пройдет, прежде чем выяснится, насколько они наврали, записывая за мной[1294]; Он неверно записывает за мной <…> Я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил[1295].
И думаю, что тысяча девятьсот лет пройдет, прежде чем выяснится, насколько они наврали, записывая за мной[1294]; Он неверно записывает за мной <…> Я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил[1295].
В полной рукописной и окончательной редакциях романа после казни Иешуа Пилат, обращаясь к Левию, называет его «книжным человеком» и предлагает взять его на службу[1296]. Не содержится ли в этой сцене аллюзии на владикавказскую ситуацию, когда Б. Е. Этингоф взял на службу в наробраз Ю. Л. Слезкина? В таком случае этот эпизод согласуется также с предположением об автобиографическом характере истории Иуды и Низы. Предложение Левию Матвею Пилат делает после сообщение о мести Иуде.
Примечательно, что Левий Матвей как посредник между Воландом, Иешуа и мастером появляется уже в Москве на крыше дома Пашкова среди свиты Воланда, т. е. среди персонажей, непосредственно связанных с московской писательской средой, и это происходит сразу после пожара в Грибоедове. Это также может служить указанием на некоего прототипа Левия Матвея из той же литературной среды. Ю. Л. Слезкин был участником последней артели Е. Ф. Никитиной, общался с Б. Е. Этингофом в начале 1930-х. Он мог действительно исполнять какие-то поручения. Б. Е. Этингоф относился к нему снисходительно, как и Воланд. Кроме приведенных воспоминаний Е. Ф. Никитиной, можно упомянуть Н. Б. Этингоф, которая приводит слова отца о нем:
Есть такой писатель – Слезкин – ха-ха, смешной человечек.
Есть такой писатель – Слезкин – ха-ха, смешной человечек.
Здесь целесообразно обратиться к рассмотрению самого имени Левия Матвея. Нигде в новозаветных книгах не используется комбинация из двух имен: и Левий, и Матвей. Евангелист и апостол из двенадцати Левий, сын Алфеев, он же Матфей, мытарь или сборщик податей, автор первого Евангелия, брат Иакова Алфеева, призванный в Капер-науме, назван в Евангелии от Матфея и Деяниях апостолов Матфеем (IX: 9; Деян. I: 13), в Евангелии от Марка – Левием Алфеевым (II: 14), в Евангелии от Луки – Левием (V: 27). М. А. Булгаков намеренно соединяет оба имени, меняет транскрипцию, и благодаря этому по слогам, ритму и музыке двойное имя звучит почти в полном соответствии с именем Ю. Л. Слезкина: Ле-вий Ма-твей – Ю-рий Слез-кин.