Тем самым эти вехи московской топографии Города как места действия прочно базируются на реальных впечатлениях М. А. Булгакова и связаны, прежде всего, с писательским миром Москвы.

Мы уже затронули тему хронологии романа М. А. Булгакова в связи с «древними» главами и отметили, что писатель явно опирался на последовательность событий своего кавказского прошлого. Хронология московских глав, как и «древних», строится в романе М. А. Булгакова в соответствии с четырьмя днями Страстной недели со среды до субботы, и происходит действие в первые дни мая. Московские события прямо соотнесены с аналогичным временным построением «евангельского» пласта романа. Эпизоды в Москве булгаковеды относили к 1926, 1929, 1932 и 1937 гг., в разных набросках романа фигурируют и другие даты[1299]. В нашу задачу не входит комментарий всех вариантов временного построения романа, это уже проделано исследователями. Мы попытаемся показать, что в этих главах также можно найти отражение реальных автобиографических и исторических событий.

Существенной (хотя и не единственной) исследователи считали привязку к 1929 г., когда Пасха приходилась на 5 мая[1300]. Соответственно Воланд и его свита прибывали в Москву в Страстную среду 1 мая. А 3 мая (по старому стилю), в Великую пятницу, М. А. Булгаков отмечал свой день рождения. В таком случае эта пятница была бы еще и девятилетним юбилеем спасения писателя от смерти во Владикавказе, а четыре дня Страстной недели – циклом его страданий, т. е. автобиографическим подобием страстей Христовых. 1929 год, несомненно, оставался значимым: помимо прочих обстоятельств, это и год возвращения Б. Е. Этингофа из Трапезунда, он действительно прибыл в Москву, которую давно не видел. Тем самым это относится к хронологической завязке романа: Воланд появляется на Патриарших прудах, только приехав в Москву.

Однако, учитывая события московского периода биографии писателя, рассмотренные нами в третьей части, можно заметить, что в замысле романа сыграли роль события по крайней мере еще нескольких лет. В хронологии этой части романа привязки именно к нескольким разным годам, вероятно, неслучайны, напротив, они входили в изначальный замысел М. А. Булгакова. Каждый из четырех дней Страстной недели мог быть последовательно соотнесен с разными годами, а, кроме того, целый ряд событий других лет также мог вплетаться в круг образных ассоциаций.

Речь идет, прежде всего, о 1930-м годе, когда были направлены письма правительству, и когда состоялся спасительный разговор с И. В. Сталиным, вновь на страстной неделе. И это, вероятно, было главным основанием для построения хронологической шкалы московских глав, тем более, что в 1930 г. исполнялся круглый юбилей спасения писателя – ровно 10 лет. Разговор на Патриарших прудах с писателями на атеистические темы II, обсуждение «Литературной газеты», заседание МАССОЛИТа и явление Ивана Бездомного в Грибоедов в тот же вечер в среду могли отражать события 1930 г., когда РАПП провозгласил лозунг «одемьянивания» поэзии, а Б. Е. Этингоф от Главискусства курировал ФОСП. Это соответствует тому, что Иван Бездомный купается у Храма Христа Спасителя, который был снесен 5 декабря 1931 г., т. е. эпизод, описанный М. А. Булгаковым, предшествует его сносу[1301]. Отсечение головы Берлиоза могло быть соотнесено с первой ссылкой Л. Л. Авербаха, главы РАППа (который был основным прототипом Берлиоза), весной 1930 г.