Двадцать два против семи! Группа армий «Север» и 1-ый воздушный флот люфтваффе впервые почувствовали на себе акулью хватку ВВС РККА. Жестоко избитая стая мессеров растворяется в закатной стороне неба. Краснозвёздные улетают не сразу, Миги остаются, кружат неподалёку.

Советские лётчики ничем не могли помочь попавшим в беду красноармейцам. Ничем, кроме одного. Наглядно и с огоньком они показали им, как надо поступать с врагом. Руки сами собой сжимаются в кулаки, глаза загораются, кто-то зачем-то пересаживается на корточки, кто-то уже так сидел. Конвой настороженно следит за самолётами, кружащими неподалёку. Вокруг места, куда осели белые цветы парашютов. Вот кто-то из них ныряет вниз, вспыхивают огоньки выстрелов на крыльях и носу машины. Кому-то сейчас не поздоровится. Советские машины ведут себя, как стая птиц, охраняющих своих попавших в беду птенцов. И не сделав ни одного движения в сторону остановленной колонны, спасают попавшую в плен пехоту. Одним своим присутствием и убедительной победы.

— Бей их!!! — разнеслось над колонной, и толпа пленных хлынула во все стороны, как вода из лопнувшего стакана.

Истерический автоматный треск мгновенно захлёбывается. Бурлящие, размахивающие руками кучки красноармейцев скрывают под собой места, где раньше стояли охранники. Самоотверженно принявших на себя автоматные пули бережно отволакивают в сторону. Один умер сразу, второй отходит, едва его положили поодаль. Красноармейцам сильно повезло, один раненый по касательной в бедро, не сильно их задержит. А побегать придётся.

— А ну, давай сюда сапоги, — с растёрзанного конвойника стаскивает обувь красноармеец с типично рязанским, нос картошкой, лицом.

Плотный и опять не злой красноармеец, разжившийся автоматом, подходит к другой распавшейся вокруг очередного забитого насмерть немца кучке бывших пленных. Один что-то сосредоточенно жуёт.

— Чо тут у тебя? Давай сюда! — на возмущение красноармейца, которому выпало счастье урвать трофейные галеты, следует веский аргумент. — Это для раненых! Они за нас кровь проливали, а ты их обираешь!

Недоеденную тоже отбирает и съедает сам под недовольное бурчание раскулаченного товарища. Раненых он не видел, но, наверное, где-то есть, раз так говорит?

Осуществивший локальную продразвёрстку плотный отходит в сторону, смотрит по сторонам. Опасности пока никакой не просматривается, в нескольких километрах южнее в небе кружат Миги, но глядеть надо в оба. А то не заметишь, как снова очутишься в плену.

Стоящий рядом авиатехник, глядит на плотного с уважением. Это же он кинул клич, прямо как в уличных потасовках, и сам не сплоховал. Пока другие тупо вымещали злобу, стащил с солдата автомат. Теперь он при оружии, а, значит, с авторитетом.