— Ты с той стороны хоть раз наши самолёты видел? — вопрос Владика отметает последние сомнения, да и не сомнения это были, а так, повод поговорить. Никто не видел самолётов с востока так, чтобы они нападали, а не удирали от немцев или не падали на землю горящими комками.

— Павлов-то, видать, держится, — басит один из красноармейцев, — вон как его орлы гансам перцу под хвост подсыпали.

Все дружно начинают галдеть, заново переживая яростный воздушный бой. К чувству кипящего ликования, вновь охватившему красноармейцев, добавляется чуть не до спазмов в горле гордость за героев-лётчиков. И под покровом этих раскалённых до степени свечения чувств исподволь рождается ещё одно. «Мы тоже. Мы в небе и мы здесь на земле — одно целое», — так неуклюжими словесными формами можно определить прежде незнакомое, впервые зарождающееся в душах пехотинцев чувство победителя.

И если это тоже ресурс, за который отчаянно бьются друг с другом противоборствующие армии, то в этот момент у солдат вермахта этого чувства стало немного меньше.

— Нажмём, славяне! — сержант Семён своих обязанностей не забывает. Владик смотрит одобрительно. На своего товарища одобрительно, на кружащие в небе Миги с беспокойством. Случись что, они могут помочь, но и внимание привлекают. Так и так, надо спешить.

Сержант будто подслушивает его мысли. Выбирает тройку бойцов покрепче, — те кладут раненого на плечи, ноги на плече третьего, — и велит бежать. Всем остальным тоже. Марш-бросок дело привычное и без полной укладки нетрудное. Но только не после суточного голодания. Снабжение военнопленных провиантом для вермахта задача не приоритетная.

И всё-таки все бегут. Первые три километра довольно бодро, затем появляются сильно отстающие. Семён выбирает десяток самых быстрых и выносливых с парой автоматчиков и отправляет дальше. Остальные переходят на шаг.

До кажущихся совсем близкими самолётами пришлось бежать, идти и чуть ли не ползти, шесть километров, не меньше. И Миги-то давно улетели, их меняют похожие на них Яки. Никто бы и не отличил, если бы не Владик.

Но настаёт момент, когда все двести бойцов, могут увидеть вблизи один из тех Мигов, так поразивших их своим уверенным боевым искусством. Со сломанным шасси и разорванным от столкновения с землёй крылом, но вполне узнаваемый.

Весело улыбающийся лётчик навсегда врезался в память Семёну и Владику, да и всем, наверное, как образ лихого советского аса, что годится, куда угодно. На первую полосу газеты «Правда», на агитационный плакат или обложку любого журнала, которая потом украсит стены, альбомы и дневники миллионов советских девчонок, начиная от двенадцати лет. Сероглазый красавец славянско-европейского стиля, конкурент Алену Делону, если бы его здесь знали.