– Пусть пока у меня побудет. Отправим девушку на недельку в отпуск, а там война план покажет.

Через десять минут рекламная богиня принесла на подпись отпускное прошение своей подчинённой с собственной размашистой визой.

– Но Оля… – запротестовал было главный, однако Ольга Ивановна, будто не слыша, посеменила восвояси. На пороге кабинета она остановилась и хищно прищурилась:

– Помни, Лебедева моя. Смотри, Боря, ты сам обещал. Теперь крепись. И заткни уже своего несносного Володьку. Он дурнее всех на тебя влияет.

***

Сашка принёс от мамы самые необходимые сейчас вещи – мягкий пуховый шарфик и кулёк с травами для полосканий. Скоренько выпроводив сына, чтобы тот, не дай Бог, не подхватил заразы, Лариса заварила врачующий отвар и замотала отчаянно саднящее горло. Теперь она против ангины во всеоружии!

После разговора с Гришиной она буквально полыхнула огнём. Нервотрёпка последних дней подкосила так, что пришлось добираться домой на Алике. Термометр показал почти сорок градусов, голос совсем пропал, стал выворачивать нутро надсадный кашель. Приехавшая неотложка хотела даже увезти её в стационар, но Лариса, панически боявшаяся страшных в те годы инфекционных отделений, отбоярилась клятвенным обещанием поутру вызвать участкового врача.

У Кольки на счастье выдался свободный вечерок, и он отпаивал больную снадобьями, рекомендованными самим профессором Нагорновым. Поднося ей пилюли и полосканья, всовывая ложкой в рот хоть какую-нибудь еду, Вернин-младший ворчал по-взрослому:

– Ты, Лоло, хотя бы сама понимаешь, что в таком ритме жить – никакого здоровья не хватит? То суды какие-то, то бандюганы с пистолетами, то параноики-банкиры! И постоянные скандалы в редакции. Тебя, вроде, Сокольский перетащил в рекламу? Так чего там спокойно не сидится, чего опять ищешь приключений на свою голову?! Лоло, притормози, а то и скопытиться недолго. Кому тогда твои матушка с сыном нужны будут? О себе уже не говорю: каждый день иду сюда, ожидая какого-нибудь нового концерта. Давай выздоравливай, берись за ум и работай без этих своих спотыканий!

Лариса в силу немочи слушала музыканта вполуха. Но всё же уяснила, что даже такому философически скроенному парню, как Колька, уже поднадоели бесконечные ухабы в жизни подруги. Все они, мужики, такие! Только они имеют право на крутые виражи. Бабы же существуют лишь для того, чтобы варить им борщи, да пригорюнившись ждать возле окошка. У, домостроевец! А притворяется-то!

И как она будет жить без этого в сердце прописавшегося мальчишки?!…

К счастью, парочка не могла долго сердиться друг на друга. Когда необходимые процедуры были окончены, Колька, которому предстояло ночевать отдельно от любимой заразы, взял гитару и тихонько затренькал знакомую мелодию: