Будто собираясь найти замену Лебедевой прямо у опустевшего стола, он повёл по сторонам туманным взглядом. Глаза его, за неимением других объектов, упёрлись в клюющего носом Вензеля.

– О! Вот он, к примеру! Почему бы тебе не скорешиться с нашим Жоржиком? Жоржик не хуже Ларкиного могёт! А авторитета и поболее будет! Как даст-даст, так у читателя аж искры из глаз! И никаких-разэтаких тебе экспертов! Хозяину надо – значит надо! Жоржик субординацию помнит, всегда готов под козырёк! Так, Жора?

– Как скажешь! – Вензель тяжело мотнул головой. – Куда едем?

– Завтра с утра сюда же! – в обиде своей Игорь Соломонович готов был уцепиться за первую же подставленную соломинку. Жора так Жора, лишь бы увидел свет его выстраданный материал. Он ещё покажет этой кошке драной, как должно обращаться с банкирами!

И в самом деле назавтра протрезвевшие стороны нового рекламного гешефта (за минусом Ниткина) собрались для удовлетворения Игоревых амбиций. Владимир же Натанович, скакавший по лужем после брифинга в редакцию, потирал руки: вот пистон так пистон получит теперь Лебедева! Вот уедет-то на горшке! Как Лариса и предполагала, заместитель редактора «Обоза», малёхо прополоскав мозги под занудливым дождичком, предстал с горячей новостью пред очи Триша. Вызванная своим порядком в начальственный кабинет несостоявшаяся рекламистка шла на ковёр с намерением об уходе. Прощай убогое рабочее место в осточертевшем газетном серпентарии…

К счастью, на этот раз обошлось без криков и причитаний. Борис Ильич в её сторону даже не глянул, подмахнул бумагу с радостной лёгкостью: хотя бы одна проблема свалилась с его плеч. Велел только закончить срочные дела. Прочие наработки и недоделки пусть теперь разгребают Смешляева с Губаревым. Ясненько?

Гришина появилась в рекламной вотчине в тот момент, когда Лариса, разжившись в буфете объёмной клетчатой сумой, в каких возили товар челноки, паковала свои пожитки.

– Ты куда это навострилась, Лариса Петровна? Тебе что – новое помещение выделили?

– Вроде того, Ольга Ивановна. Покидаю вас.

– Это ещё почему?

– Вы у Триша с Ниткиным спросите, я сегодня рассказчица никакая…

– Это всегда успеется. А ты прежде всё-таки сама объясни, чего баул-то собрала.

– Подписала заявление об уходе.

Гришина подошла вплотную и внимательно заглянула Ларисе в глаза. Там горько плескались готовые брызнуть слёзы.

– А ну пойдём ко мне! – команда была отдана так властно, что даже непокорная Лебедева не могла ей противиться.

Присев в благоуханном садике на краешек стула, она тремя фразами обрисовала случившееся. К её удивлению, рапорт не поверг Ольгу Ивановну ни в удивление, ни тем более в смятение. Она будто чего-то такого и ожидала. Только принялась нетерпеливо теребить серебристый нимб на голове: