СП № 642: Сомневаюсь. Отчасти мое переживание этого лилового цветка настолько яркое благодаря нежным оттенкам на каждом лепестке, их изящным изгибам и тому, как они все вместе закручиваются около сияющей сердцевины из дюжин крохотных точек…

СП № 641: Не говоря о том, как этот цветок расположен на ветке, которая является частью куста – одного из множества кустов в красочном саду…

СП № 642: Ты намекаешь на то, что я наслаждаюсь не лиловым самим по себе, а только тем, как он встроен в пейзаж? Это зашло слишком далеко. Окружение может дополнить мои переживания, но я люблю этот роскошный бархатистый лиловый сам по себе, независимо от всего остального.

СП № 641: Почему тогда ты описал его словом «бархатистый»? Разве мухи и собаки ощущают лиловые цветы «бархатистыми»? Разве это слово не отсылает нас к бархату? Не значит ли это, что твой визуальный опыт взывает к глубоко погребенным воспоминаниям, возможно, тактильным воспоминаниям из твоего детства о том, как ты скользил пальцами по лиловой бархатной подушке? Или, может, ты неосознанно вспоминаешь темно-красное вино, которое на этикетке описали как «бархатистое». Как ты можешь заявлять, что твои ощущения от лилового «не зависят ни от чего на свете»?

СП № 642: Все, что я пытаюсь сказать, – что есть базовые, первобытные переживания, из которых строятся переживания более объемные, и что даже первобытные радикально и качественно отличаются от того, что происходит в простых физических системах вроде веревки, болтающейся на ветру, и поплавка, качающегося в туалете. Болтающаяся веревка ничего не чувствует, когда об нее ударяется ветерок. В ней нет никакого чувства, в ней нет никакого тут. Но когда я вижу лиловый или пробую шоколад, я получаю чувственный опыт, и из миллионов именно таких чувственных опытов и выстроена моя ментальная жизнь. В этом разрыве кроется большая загадка.

СП № 641: Звучит привлекательно, но, к сожалению, мне кажется, ты все перепутал. Эти маленькие чувственные переживания для великого паттерна твоей жизни – то же, что буквы в романе для его сюжета и персонажей: незначительные, произвольные знаки, а не носители смысла. Нет никакого смысла в букве «б», и все же из нее и из других букв алфавита, составленных в сложные последовательности, рождается все богатство и вся человечность романа или рассказа.

СП № 642: Говорить о рассказе на таком уровне неправильно. Писатели выбирают слова, а не буквы, а слова, разумеется, насыщены значением. Поставь рядом кучу этих небольших значений, и ты получишь одну большую штуку, богатую смыслом. Похожим образом жизнь создана из множества крохотных чувственных переживаний, скованных вместе, чтобы создать огромный единый чувственно-эмоциональный опыт.