— Я не знала, что это имеет какой-то смысл, — ответила Элис.

— И лучше ничего не говорить мне? Ее отцу?

— Я так сожалею…

— О чем же? — прошипел он, закипая от злости. Она никогда не видела его настолько разгневанным.

— Обо всем, — сказала Элис. Мысли с бешеной скоростью проносились в голове, заставляя ее узреть страшный урон, который она невольно причинила не только Мэделин, Айрис и Люку, но также его родителям (это было просто невыносимо), Питеру, другим друзьям Люка, его тетям и дядям, — так быстро осознать величину катастрофы у нее не получалось. Она пыталась не давать волю слезам, понимая, что не имеет на них права, и ужасно жалела о том, как все вышло.

— Я бы заставил тебя сказать ей! — рявкнул Ричард. — Или, — он пристально посмотрел на жену, — именно потому ты и молчала? Потому что знала, что заставлю, а ты не хотела, чтобы она куда-то уехала…

— Нет, — выдохнула Элис, охваченная паникой от того, что он мог такое подумать. — Нет!

— Что ж, ты получила то, к чему всегда стремилась, Элис! Она вышла за Гая. И смотри, как это ее осчастливило.

— Ричард…

Он развернулся и ушел. Точно так же она уходила от него много раз за годы их супружества. Она бы никогда так не поступила, если бы имела хоть малейшее представление о том, насколько это больно.

Ей было жизненно необходимо добиться прощения от Ричарда — чтобы он поговорил с ней, понял, как ей страшно от того, что она натворила, и от того, как возненавидит ее за это Мэделин… И самое кошмарное, что дочь выберет Люка, уедет из Индии и заберет с собой Айрис. Элис сцепила холодные пальцы, чувствуя, как ужас проникает в ее кости, мышцы, переполняет ее.

Она не представляла, что же ей делать.

А Люк почти подошел к дому. Элис не могла отвести от него глаз. Днем ранее она испытала такое потрясение, что толком не разглядела его. зато хорошо видела сейчас. Теперь ей открылось, насколько по-настоящему ярким и живым человеком он был: красивое лицо исполнено невероятной энергии (она думала, что это лицо давно погребено где-то во Фландрии), теплый оттенок коричневых кудрей… Его грудь мерно вздымалась, когда он, преодолев последний отрезок дорожки, взбежал на крыльцо. Рассматривая его, Элис почувствовала, как что-то у нее внутри растаяло, несмотря ни на что. В конце концов, она полюбила мужа Мэделин. По-своему. С трудом, поскольку она всячески противилась этому, Люку удалось расположить ее к себе душевной теплотой, юмором и способностью сделать безмерно счастливой ее дочь. Элис вспомнилось, как та рыдала, отправляя ему телеграмму о рождении Айрис. Ее душила печаль, когда она представляла, что ему приходилось выносить на фронте и как много он из-за этого потерял.