Печатается по: Новая газета (Париж). 1931. № 4. 15 апр.
Юлия Сазонова НЕМОЙ И ГОВОРЯЩИЙ
Борьба между немым и говорящим фильмом, на время притихшая, загорелась с новою силой после постановки «Огней города». Примирительного исхода не может быть, так как каждый из противников требует уничтожения врага. «Для двух родов кинематографа места нет, один должен исчезнуть», – заявляют обе стороны.
В XVIII столетии во Франции «говорящие» театры требовали, чтобы «немой» ярмарочный театр не посягал на привилегию слова, дарованную лишь королевским артистам. Слово казалось высшим театральным выражением, и народный театр прибегал ко всевозможным хитростям, чтобы добиться права на него.
Теперь положение изменилось. Не «говорящий» театр требует запрета слова для «немого», но, напротив, немой театр требует, чтобы отрезали язык у говорящего: «Я не умею говорить, так пусть молчит и он, ибо двух родов кинематографов быть не может». Почему? Ведь существуют же не только два, но и гораздо больше родов театра. Высший расцвет французской пантомимы совпал с расцветом «говорящей» драмы. Величайшие достижения «немого» балета никогда не вызывали тревоги у представителей словесного театра. В театре принцип разнообразия всегда признавался желательным, а каждый новый жанр встречался сочувственно и радостно. Протест «немых» против говорящих вызвал бы просто смех.
Казалось бы, спор не имеет содержания. Чаплин – превосходный артист пантомимы, но не умеет говорить на сцене. Ал Джолсон пленяет главным образом своим голосом. Следственно, Джолсону надо выступать в звуковом фильме, а Чаплину крепко держаться за немой и не пытаться выступать в говорящем, к которому у него нет склонности. Яннингс, хороший комический актер, лишен выразительной словесной интонации; впрочем, в его «Павле I» одинаково неудачны и мимическое исполнение, и выкрики. Следственно, судя по другим его ролям, ему лучше выступать в «немом» фильме.
Почему если некоторые хорошие мимические актеры лишены дара сценической речи, то другие, которые, может быть, именно в словесной драме обнаружат свой талант, должны замолчать? Из того, что П. А. Гердт был изумительным мимистом, не следовало, что В. Н. Давыдов должен был молчать. Почему удача «Огней города» с лучшим мимическим артистом во главе должна быть смертным приговором для всех неродившихся талантов «говорящего» фильма? Триумф пантомим гениального Дебюро все же не заставил в начале прошлого века закрыть «Комеди Франсез» и не вынудил умолкнуть мадемуазель Марс или Муне-Сюлли.