В этом споре, который с такой азартностью ведется в течении почти двух лет и который во всякой иной области искусства не мог бы занять всерьез внимания хотя бы на четверть часа, яснее всего сказывается, до чего кинематографу еще остались чужды основные принципы нормальной художественной жизни. Нельзя было бы вообразить в среде живописцев спор о том, что лучше – станковая живопись или акварель – и которую из них следует уничтожить, ибо «двоим места нет». До подобного курьеза не додумались даже юмористические журналы. Но в области кинематографической это спор, и спор не на жизнь, а на смерть.

Участие публики может быть лишь косвенное в этом споре. Театральные вопросы, начиная с самой ранней эпохи развития, разрешались в нормальной и здоровой атмосфере благодаря постоянному общению с публикой. Сценическое представление приобретало окончательную форму под влиянием воздействия зрителей, и это лучше всего видно на истории французского народного театра. Приток свежего воздуха не ослабевал в театре, актер на сцене ощущал впечатление зрителя, и анонимное сценическое либретто даже в самой наивной форме носило печать народного художественного творчества. Наряду с замечательными исполнителями театр, благодаря здоровым условиям своей работы, мог из собственной среды создать Шекспира и Мольера. Театр мог поэтому отказываться от вмешательства «литературы», ибо он дал ей из своей среды хотя бы эти два великих имени, если не считать множества других.

Кинематограф, обладая прекрасными актерами, до сих пор не дал ни одного сценариста, достойного художественного признания. Творчество кинематографа происходит в изолированной замкнутой атмосфере «специалистов». Либретто, как в первую пору театра, создается по большей части собственными анонимными «мастерами», чуждыми литературе, и рассматривается с точки зрения «киносценичности». Влияние зрителей, вольное шлифование сюжета невозможно, как это бывало в старину в театрах, так как постановка обходится в миллионы и поступает на рынок в законченном виде. Успех фильма определяется тоже не на открытом первом представлении, а на закрытом просмотре – и материальная удача зависит от скупщиков, которые имеют в виду не живой театральный зал, всегда неожиданный в своих решениях, а некое среднеарифметическое зрителя, чей вкус, по их мнению, они одни знают хорошо. Таким образом, не зритель влияет постепенно на развитие сценического создания, но, напротив, сценические создания, выращенные в замкнутой атмосфере, влияют на образование вкуса зрителя. И влияют, надо признать, очень плачевно.