– Это всего лишь дом, – сказал Концеппер. – Все важные документы остались в офисе. Адвокаты всегда страхуются под завязку – ты это, конечно, знаешь. – Все засмеялись. Концеппер глянул на Эвелин. – Только птичку жалко.

– У тебя была птичка? – спросил Слотник.

– Да. Красивая. Я ее кормил с пальца.

– Какая жалость, – сказал Слотник, почесывая шею.

– Да.

– Да.

Вновь настала тишина. Слотник отпил кофе, окольцевав им Эвелин. Эвелин, казалось, глядела на все в гостиной, кроме Концеппера. Уточки на пижаме Слотника явно были кряквами.

– Как дети? – спросил Концеппер.

Эвелин прочистила горло.

– Дети хорошо. У Стивена как раз выпускные экзамены, и еще бейсбол, ни на что нет времени. У Скотта была простуда, но теперь ему лучше.

– Они здесь?

– Скотт встал к завтраку, веришь ли, – сказал Слотник. – Скотт? – позвал он. Ответа не было. – Видно, пошел во двор.

– Стив еще спит, – сказала Эвелин. – У него после обеда игра, Дональд говорит, он сегодня питчер.

– Чертовски верно, – сказал Слотник. – Когда отец тренер, а у тебя рука как у нашего парня, иногда приходится побыть питчером [135].

– Ну, хорошо, – сказал Концеппер.

– Ну да.

– Ну да.

Слотник отставил кружку.

– Ну, ты сказал, что хочешь с нами поговорить.

– Да, – сказал Концеппер. Эвелин уставилась в большое окно гостиной на ярко-зеленый газон перед домом.