В этой классической стране пастухов и пастушек, совсем не похожей на реальную Аркадию с ее иссушенными южным солнцем и сильными ветрами горными склонами, царят простые и приятные нравы, и царь Базилий, противник всяческой суетности, в полном уединении воспитывает своих дочерей, принцесс Памелу и Филоклею. Летние месяцы царское семейство проводит в прекрасном лесу. Увидев прелестных принцесс, принцы-странники немедленно воспылали любовью к достойным девушкам и вознамерились покорить их сердца. При этом не обошлось без комических недоразумений. Например, желая иметь возможность общаться со своей возлюбленной, юный Пирокл переодевается пастушкой и под именем Зельманы появляется при лесном царском дворе. Мнимая пастушка так хороша собой, что в нее влюбляются и царь Базилий, и его супруга, которая, в отличие от мужа, сразу догадывается, что перед ней переодетый юноша. В конце концов щекотливая ситуация разрешается ко всеобщему удовольствию: Мусидор женится на Памеле, а Пирокл – на Филоклее.

В «Аркадии» впервые появился литературный двойник Филипа Сидни, имя которого образовалось стяжением имени и фамилии автора – Филисид.

Новаторство Сидни как автора «Аркадии» не ограничивалось, как у Саннадзаро или Монтемайора, совмещением пасторальных и авантюрных мотивов, сочетанием прозы и поэзии в одном произведении.

Литературная игра стала предлогом для серьезных экспериментов, направленных на поиски путей совершенствования выразительных возможностей английского литературного языка и английской поэзии. Нереальность мира Аркадии подчеркивалась эвфуистической манерой повествования и речи персонажей. В этом есть и определенный урок: сопоставленное с обыденной речью, аркадийское красноречие лишний раз заставляло задуматься о несовершенстве реального мира, о его непохожести на идеальный мир, получивший отражение в конечном результате творческой фантазии автора.

Кроме того, в этом произведении Сидни осуществил выдающийся литературный эксперимент, продемонстрировав весьма широкие возможности английской поэзии, к которым в XVI в. многие его соотечественники относились скептически, делая акцент на несовершенстве английского языка. Украшением «Аркадии» стали многочисленные поэтические вставки, в которых, как и в экспериментальных по характеру эклогах «Пастушеского календаря» Спенсера, рождалась новая поэзия. Вероятно, многие из этих стихов были созданы еще в конце 1570-х годов. Собранные в один переплет, они поражают своим разнообразием. Достаточно сказать, что в «Аркадию» включен первый английский мадригал, в ней широко использованы итальянские формы – терцины, секстина, октава, сонет, а также сделана попытка приспособить к возможностям английского языка различные классические метры, что было не так-то просто в пределах силлаботонической системы стихосложения.