Отношения России и Британии во второй половине XVIII в.…: похолодания и потепления

Отношения России и Британии во второй половине XVIII в.…: похолодания и потепления

При Георге III в отношениях между Британией и Россией наступило похолодание. Британские власти опасались усиления России в ходе двух турецких войн и трех разделов Польши, а императрица Екатерина II, со своей стороны, не числила Британию среди союзников: когда в 1781–1782 годах великий князь Павел Петрович с супругой под именем «графов Северных» отправились в поездку по Европе, она распорядилась, чтобы маршрут их путешествия проходил только по дружественным странам, среди которых Британии не оказалось. Впрочем, политика не мешала императрице восхищаться достижениями англичан в области науки и искусства. В ее царствование появились и первые российские англоманы, среди которых тон задавали представители семейств Воронцовых, Орловых и Куракиных.

Еще в 1768 г. императрица выписала из Англии врача Томаса Димс дейла (1712–1800), чтобы ввести оспопрививание в России. В то время, до открытия Дженнера, вакцинировали натуральной оспой, что не могло не пугать обывателей, но просвещенная государыня подала личный пример подданным: первые прививки Димсдейл сделал ей и престолонаследнику.

Примерно в то же время россияне обратили внимание на достижения англичан в области журналистики. Английские сатирические журналы начала XVIII в. стали образцами для «Всякой всячины», издателем которой был секретарь императрицы Г. В. Козицкий, и журналов Н. И. Новикова «Трутень», «Пустомеля» и др.; стараниями Новикова русские читатели познакомились с творчеством Свифта, Филдинга, Стерна, Голдсмита и других современных британских авторов.

В 1772 г. Екатерина II писала прожившему три года в Англии и восхищавшемуся этой страной Вольтеру, признаваясь в своей особой, «до безрассудства» любви к английским садам и «глубоком презрении к прямым линиям». Это означало, что французские вкусы перестали доминировать не только при императорском дворе, но и в жизни российской аристократии, которая развернулась в сторону английского искусства.

Два года спустя, в 1774 г., Екатерина исполнила один из самых дорогих своих капризов, заказав фарфоровых дел мастеру Джозайе Веджвуду (1730–1795) сервиз на 50 персон, состоявший из 944 предметов и предназначавшийся для одного из путевых дворцов императрицы, Чесменского. Место, в котором его построили, называлось финским словом «кекерекексинен», т. е. лягушачьим болотом. Именно поэтому сервиз был украшен изображением зеленой квакушки. Такая шуточная эмблема отнюдь не портила изумительную тематическую роспись на каждом элементе сервиза. Около трех десятков мастеров исполнили желание императрицы «иметь на столе всю Англию», изобразив на тарелках, супницах, соусницах, блюдах и прочей утвари, какой и название подыскать трудно, живописные пейзажи Англии, Шотландии и Уэльса, но при этом лягушек рисовал только один из них, а сам Веджвуд пытался воспротивиться их появлению. Сервиз обошелся Екатерине в баснословные 2700 фунтов; за такие деньги в те времена можно было построить как минимум два путевых дворца, равных Чесменскому, но поразительно, что Веджвуд заработал на этом заказе только 88 фунтов, поскольку на изготовление сервиза было потрачено 2612 фунтов. Все компенсировалось репутацией поставщика российского императорского двора. Сейчас части «лягушачьего» сервиза хранятся в Государственном Эрмитаже и в Петергофе.