11 января 2017 года, после девятилетнего строительства, была с великим торжеством открыта новая Гамбургская филармония – Эльбфилармóни, или в местном просторечии – Элфи, построенная по проекту базельских архитекторов Жака Херцога и Пьера де Мёрона. Здание Кайшпайхера «A» превратилось в постамент стеклянной призмы, отделенной от него темной прорезью промежуточного этажа, но подхватывающей все четыре плоскости кирпичного основания и вонзающейся в небо альпийскими пиками с плавно провисающими между ними седловинами. Высочайшей из десяти вершин – гамбургским Монбланом, достигающим ста десяти метров над уровнем Эльбы, – отмечен стык западной и юго-западной граней здания.

Херцог и де Мёрон начисто выпотрошили Кайшпайхер «A» и, оставив только его кирпичную оболочку, встроили в широкую восточную часть семиэтажный паркинг на 433 машины, в сужающуюся западную часть внизу – тот же паркинг, а выше – учебный центр филармонии, закулисные помещения Большого зала и ресторан. Вход в филармонию – с востока, близ северо-восточного угла.

Становимся на эскалатор, конца которого не видно, ибо он (единственный в мире!) выгнут как мост, и едем нарочито медленно и долго. Он пронизывает здание насквозь вдоль длинной северной стены. Наконец ступаем на твердый пол – и тут нам (во всяком случае, так было со мной) становится не по себе, потому что впереди, на самом краю неогражденной пропасти, стоят, как ни в чем не бывало, люди, любующиеся панорамой Гамбурга. Это огражденная невидимым стеклом лоджия Калморгена.

Очень пологими широкими ступенями, поднимающимися так, будто мы, совершенно не испытывая усталости, идем по просторному пологому склону холма, выходим на Плазу. Бесплатно сюда поднимаются просто для того, чтобы окинуть взглядом город и окрестности. Плаза – городская площадь на высоте тридцати семи метров, сопоставимая размером с Ратушной площадью Гамбурга. Но она напоминает огромную пещеру с очень сложными, будто нерукотворного происхождения сводами (Херцог и де Мёрон называют их «днищем» верхней части здания827), кое-где подпираемыми наклонными столбами, круглое сечение которых подсказывает, что кто-то очень гуманный приходил сюда, чтобы обезопасить посетителей от обрушения сводов. Своды выходят высокими арками на длинные стороны здания: узкой – на север, широкой – на юго-запад. Из-под арок можно выйти на террасу, окаймляющую здание по периметру, – это и есть прорезь между кирпичным постаментом и стеклянным телом, которую видно снаружи. Однако выйти можно только через проходы в избигающихся прихотливо, как древний Меандр, стеклянных мембранах, защищающих публику от сквозняка и холода. Эти стеклянные занавесы то совершенно не видны, то искажают и прерывают видимое по ту сторону, то зеркально отблескивают, вызывая ассоциации с гладкими потоками воды, со сталактитами, с ледяными сосульками, подтверждая складывающееся с первых шагов на Плазу впечатление, что мы волшебством вознеслись с северонемецкой равнины в горную страну.