Он продолжил путь через хвойный лес; по дороге там и сям виднелись деревенские дома; он подобрал палку, и с ней идти стало легче; он шел энергичным шагом, жадно вдыхая прозрачный, чистый воздух. Через два часа дорога повернула: он поднял голову и увидел на холме, возвышавшемся над лесом, собор в византийском стиле – Белогорский монастырь с позолоченным куполом на монументальном белом барабане и тремя также позолоченными куполами-луковками поменьше, сверкавшими в солнечных лучах.

По мере того как Павел поднимался на холм, стук молотков и грохот компрессоров звучали все громче; его обгоняли грузовики со строительными материалами: досками, песком, мешками цемента; подбегавшие рабочие быстро разгружали машины. Бригадир что-то громко кричал, стараясь перекрыть шум. Архимандрит Василий так тепло принял Павла, словно они были давным-давно знакомы; он провел его по монастырю, еще хранившему следы последних исторических потрясений. Здание, заброшенное после революции и расправы над монахами, а в тридцатые годы превращенное в дом инвалидов, постепенно пришло в упадок. В 1980 году пожар уничтожил деревянный каркас, и собор рухнул. Через десять лет Пермская епархия решила восстановить его; задача казалась настолько неподъемной, что восемь монахов, поселившихся там, приступили к работе в полной уверенности, что не увидят завершения стройки. Однако спустя несколько лет собор был реконструирован, в часовнях зазвонили девять новых колоколов, десятиметровый крест с наклонной поперечной перекладиной, установленный в 1901 году в честь Николая Первого, снова был водружен на купол, но понадобились еще годы, чтобы закончить эту грандиозную стройку.

– Простите, отец мой, произошло недоразумение: я ищу покой и отрешенность.

– Меня предупредили, сын мой, – ты поселишься в ските, где сможешь молиться, размышлять и искать Бога. Но это не подвижничество, не добровольная тюрьма, не терапия – можно спрятаться от всего мира, но не от себя.

Скит стоял среди густого леса в двадцати километрах западнее Белогорского монастыря. На одной из обширных прогалин, окруженной ольхой, рябиной и старыми березами, лесорубы когда-то построили деревянную хижину, обмазали ее глиной, смешанной с соломой, и сделали навес для хранения хвороста и дров. Если не считать кровати, сколоченной из грубых досок, покрытой соломенным тюфяком, которая стояла у окна без занавесок, и печи напротив двери, в этой лачуге был только шаткий квадратный стол с кувшином, табурет и полка с двумя иконами: Николая Чудотворца и Воздвижения Креста Господня. На столе лежала широкополая шляпа пчеловода с защитной сеткой. Павел задался вопросом, зачем она здесь нужна: поблизости он не заметил ульев.