Когда она родит девочку и тяжело заболеет той самой родильной горячкой, оба Алексея окажутся с ней рядом. Муж скажет: «Я ее не оставлю». Коневод – «Я не смогу без нее жить…» «Не живите», – оборвет коневода муж. Сцена рукопожатия и прощения не получилась. Выздоравливающая Анна задумывает побег и при первой возможности бежит с девочкой и ее отцом в неизвестные города и страны, ни с кем не попрощавшись и оставив Сережу на попечение мужа и няни.

Чем занята Анна до своего страстного романа с коневодом, неизвестно. Есть ли у нее образование, профессия, работа, занятия – тоже неизвестно. Зритель видит хорошую городскую квартиру, видит двухэтажную благоустроенную дачу на морском побережье (сосны, песок, северные фьорды), куда Анна уезжает с сыном, чтобы не жить с мужем; имеется толковая и усердная домработница, благодаря которой Анне не приходится трудиться по хозяйству – готовить еду, стирать белье, убирать комнаты, сажать цветы на участке. Она вся в чувствах и мыслях, переживаниях и ожиданиях. Она – мечтает о другой жизни; «я жить хочу», – говорит она подруге. По редким репликам может догадаться, что муж владеет неким бизнесом и иногда ездит к себе в офис. Появляется и соседка по даче Лида, выполняющая в картине функцию графини Лидии Ивановны из романа Толстого. Лида, не без задней мысли, пытается приобщить брошенного мужа и его сына к церкви, ездит с ними к святому источнику, внушает Сереже, что его мама умерла. А та возьми и вовсе не умри, а объявись и покажись мальчику. Но потом снова исчезает с коневодом и девочкой: как говорит няня – взяли билеты на самолет, не сказали куда, «а Сережу не взяли почему-то». Муж растерян, убит. «Вы что все от меня хотите? Вы зачем меня топчете? Вам что от меня надо? Я вам кто, груша боксерская? Отвечай мне, говори, не молчи», – говорит он сыну в слезах, трясет мальчика за плечи, и мальчик, взрослея на глазах, слезы отца утирает и плачет сам.

Все заканчивается ни шатко ни валко: без поезда, без суицида, без трагедии. У детей есть мать, она жива и живет с любимым мужчиной, который пока ее не бросил. Развода тоже пока нет – наверное, он никому не нужен, этот развод. Никого не волнует общественное мнение, и общественное мнение тоже не волнуется насчет Анны и ее положения (разве что Лида кривит губы при упоминании о непутевой женщине, но ее активность вокруг Алексея результата не дает), все могут ходить всюду, хоть в театр, хоть в оперу, хоть в цирк: это никого не касается.

Зрители так и не узна́ют, куда и на какой срок улетела Анна с коневодом и малышкой; что за человек этот коневод – в картине у него всего несколько фраз; непонятно, как устроится жизнь ее мужа и сына. И, конечно, совершенно не ясно, почему, не имея никаких препятствий, она оставила Сережу, не взяла его в новую жизнь: ведь страдания толстовской Анны – во многом из-за тоски по сыну, из-за невозможности жить с ним вместе, ведь и Вронский был как будто не против.