Тотальный проигрыш Раскольникова показан и во всех сценах с Порфирием Петровичем – подследственный, которого следователь усадил в центр полукруглого окна, оказывается будто в сотканной для него паутине, и выпутаться из нее шансов нет. Но желания признаться в содеянном тоже нет.

Сцены и линии, связанные со Свидригайловым, Лужиным, Разумихиным и даже Соней, сокращены до предела и присутствуют минимально – только ради Раскольникова и в слабой связи с ним; он – господин происходящего и один творит вселенную картины.

Итоговая сцена: Соня со скорбным лицом, в полуобмороке, закатывая глаза, стоит напротив здания полиции, куда в прострации, на ватных ногах входит Раскольников и тут же выходит; однако, увидев Соню, возвращается и выдавливает из себя признание. У него подкашиваются ноги, дрожат губы, голова клонится набок, он вот-вот грохнется в обморок. Наконец, из последних сил, говорит: «Это я… убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором и ограбил». Лицо запрокинуто, рот открыт, с огромным усилием он поднимает правую руку и крестится – жест, которого в романе нет. Быть может, этот символический жест и должен был заменить эпилог, который в картине отсутствует. В полицейском участке, на фоне обморочного Раскольникова, она и заканчивается. Раскаяние и обновление героя-убийцы оставлены на усмотрение зрителя.

На этом фильме закончилась эпоха немого кино для экранизаций «Преступления и наказания». Первый звуковой фильм по самому известному русскому роману был снят, к сожалению, не на родине, а в Америке.

Звуковой фильм австрийского режиссера Джозефа фон Штернберга[472] «Преступление и наказание», снятый в 1935 году на студии «A Columbia Production»[473], начинается эпиграфом: «Эта история могла произойти в любое время и в любом месте, везде, где человеческие сердца наполнены любовью и ненавистью, состраданием и страхом».

Ключевыми словами оказались здесь слова про время и место – события фильма вынесены из России и из времени русского романа и перенесены на американскую почву: история о Раскольникове снята как будто его современниками. Картина, однако, не уточняет, где и когда происходит действие. Реалии фильма, начиная с имен персонажей, приспособлены к восприятию американского зрителя, так что Родион стал Родериком, Дуня – Тоней (Антонией), Лужин – Лушиным, Сви-дригайлов – Гриловым, Порфирий Петрович – капитаном Порфирием, профессором (?).

Сюжет также существенно упрощен. Экранизации не понадобились важнейшие персонажи романа: сестра старухи-процентщицы Лизавета (одним убийством меньше), Мармеладов, Катерина Ивановна и множество второстепенных лиц. Соня, красивая молодая девица, здесь вовсе не проститутка, а всего только вертихвостка (как презрительно клеймит ее старуха-процентщица).