Бал, обман, убийство… Знаковая, почти что неизбежная триада.

V

Первая строфа повести в стихах Е. А. Баратынского «Бал» – ровесницы и грибоедовского «Горя от ума», и пушкинского «Евгения Онегина» – начинается с описания московского бального вечера, такого же, как и все подобные вечера, ибо для знатных бар, жителей богатой и праздной столицы, «одно веселье на уме, / одно занятие – банкеты». Носят ли они фраки или мундиры, женаты они или пока только хотят жениться, им не лень хоть каждый день усердно вальсировать и волочиться.

«Глухая полночь. Строем длинным, / Осеребренные луной, / Стоят кареты на Тверской / Пред домом пышным и старинным. / Пылает тысячью огней / Обширный зал; с высоких хоров / Гудят смычки; толпа гостей, / С приличной важностию взоров, / В чепцах узорных, вычурных, / Ряд пестрый барынь пожилых / Сидит. Причудницы, от скуки, / То поправляют свой наряд, / То на толпу, сложивши руки, / С тупым вниманием глядят. / Кружатся дамы молодые, / Не чувствуют себя самих; / Драгими камнями у них / Горят уборы головные; / По их плечам полунагим / Златые локоны летают; / Одежды легкие, как дым, / Их легкий стан обозначают. / Вокруг пленительных харит / И суетится, и кипит / Толпа поклонников ревнивых, / Толкует, ловит каждый взгляд: / Шутя несчастных и счастливых / Вертушки милыя творят»[609].

Героиня повести, княгиня Нина, богатая и знатная замужняя дама, слишком не похожа ни на грибоедовскую Софью, ни на пушкинскую Татьяну. Это Клеопатра, Мессалина, новая Медея.

Княгиня легко воспламенялась и так же легко остывала, ее любовная горячка длилась один миг, любовь сегодняшнего дня с трудом доживала до завтрашнего утра, мечта ее гасла, сладкое видение оборачивалось досадным обманом.

Но вот жрице любви, опытной и умелой, судьба посылает человека, на которого ее чары долго не действуют. И даже когда ей удается наконец возбудить в любимом мятежное волненье, вдохнуть в него жар ответного чувства, их согласное счастье длится очень недолго, и никакие ухищрения, никакие роскошные наряды и иные приманки на него не действуют. Тщетно Нина пытается прогнать мрачную тоску своего возлюбленного, его тяжелую печаль. Тщетно она надеется изгнать из его сердца прежнюю любовь, в которой он, наконец, признался, и тогда душу Нины ранит жгучая ревность такой чудовищной силы, что, придя на пышный московский бал и увидев своего возлюбленного вместе со счастливой подругой, Нина не выдерживает.

«Она явилася на бале. / Что-ж возмутило душу ей? / Толпы ли ветреных гостей / В ярко-блестящей, пышной зале / Беспечный лепет, мирный смех? / Порывы ль музыки веселой, / И, словом, этот вихрь утех, / Больным душою столь тяжелой? / Или насмешливо взглянуть / Посмел на Нину кто-нибудь? / Иль лишним счастием блистало / Лице у Ольги молодой? / Чтоб ни было, ей дурно стало, / Она уехала домой».