Герой пьесы на балу у Фамусова и тот же герой в ситуации, когда был «кончен бал», судьба героя и судьбы целого поколения «после бала» стали предметом дискуссий всей отечественной литературы позапрошлого столетия. Дискуссии эти, теперь уже далеко не бальные, не закончены.

III

Свое отношение к тому, как вести себя на балах и танцевальных вечерах, стоит ли выступать под звуки вальса и мазурки с обличениями танцующей публики, Пушкин выразил не только в письмах по поводу комедии Грибоедова – но вполне выразительно и эмоционально запечатлел в «Евгении Онегине».

Иными словами, бал (и даже разъезд после бала) – не место для ученых дискуссий с кем бы то ни было и о чем бы то ни было. Балы, на взгляд поэта, существуют для других целей, и в «Евгении Онегине» им посвящено немало строк и строф. Пример бального «служения» явил еще отец Евгения:

Сам Евгений, став завсегдатаем балов («Три дома на вечер зовут: / Там будет бал, там детский праздник»), знал в них толк, «легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно». Таким же любителем бальных

удовольствий был и сам поэт, разделявший в молодости все увлечения своего героя:

Вслед за Онегиным Пушкин мчится сквозь ночь в ямской карете, подъезжает к великолепному дому, взлетает стрелой по мраморным ступеням в бальную залу.

Вместе с полусонным героем (а Петербург уже проснулся и живет своей обычной трудовой жизнью) поэт отправляется домой. Назавтра – все то же самое:

Но из всех развлечений света балы прежде всего наскучили герою – как и светские сплетни, как и красавицы, как и дружеские пирушки. Русская хандра и болезнь дядюшки, чреватая скорым наследством, погнали Онегина в деревню, где вскоре выяснилось, что и там скука та же –

Окажется, однако, что бал (который тут внезапно приобретет черты развлечения рокового, фатального), настигнет Онегина и в деревне. Вместе с Ленским он приглашен к соседям, по случаю именин их старшей дочери Татьяны. Уже случилось ее письмо к нему, и его объяснение с ней, и ехать ему крайне не хочется:

Для Ленского это было знаменательное время – весело тянулись дни счастливых ожиданий, он был уверен, что любим и что Ольга, как и он, восторженный жених, предвкушает «тайны брачныя постели и сладостной любви венок».

Свадьба была назначена через две недели после именин Татьяны.

За столом Онегин оказался напротив Татьяны и не мог не видеть ее крайнего смущения, ее полуобморочного состояния.

Ждать пришлось долго – пока кончился праздничный обед, чай и не заиграла музыка: флейта и фагот.

«Кружится вальса вихорь шумный…», и наступает вожделенный миг – время мести.