Но в этот вечер, когда наступил столь долгожданный момент столкновения с врагом общества номер один, Гленн ощущал внутреннее сопротивление тому, что ему предстояло совершить.

Его задача как полицейского – арестовать виновного, а не казнить его. Однако повиновение приказам также лежало в основе свода правил его профессии. Поэтому он чувствовал, что его раздирает надвое, его собственные ценности и служебный долг тянут каждый в свою сторону.

Сейчас. Так надо.

Он продолжил идти по тротуару неспешным размеренным шагом. В действительности же он был напряжен и не сводил глаз с цели, готовый к любому повороту событий.

В самый последний момент, когда он уже почти поравнялся с целью, не дойдя буквально пары метров, Гленн молниеносно выхватил свой «зиг зауэр», одновременно развернувшись и целясь в голову поджигателя.

– Добрый вечер, Гленн, – сказал тот спокойно.

Гленн замер от изумления, ничего не понимая, вцепившись в свое оружие. Все с бешеной скоростью смешалось у него в голове. «Как, черт подери, он мог узнать мое имя? Кто слил ему информацию? И откуда он узнал, как я выгляжу? Да что это, вообще, за бред?»

Гленна бросило в дрожь, тем не менее он продолжал целиться.

– Кто вы такой?

Вместо ответа тот ограничился тем, что медленно поднес руку к лицу.

– Не двигаться! – крикнул Гленн.

Но рука продолжала двигаться без малейшего намека на паузу. Гленн почувствовал, что его напряжение достигло предела.

Сейчас! Стреляй!

Но ничего не вышло, он не смог…

Сидевший перед ним мужчина не спеша снял свои темные очки.

Гленн нахмурился и всмотрелся в его лицо в вечерних сумерках.

Когда он узнал его, то решил, что это сон.

– Николас? – пробормотал он нерешительно и почти смущенно.