Чудом казалось и Старое Място, старый город с его улочками, на которых словно воскресли прижавшиеся друг к другу барочные дома и стали такими же, как прежде, до того, как их разрушил огненный шквал: с искусными фронтонами, с прекрасными литыми украшениями на окнах и порталах. А над ними возвышается готический шпиль иезуитской церкви.

И среди этого пейзажа старуха, окруженная голубями. Как это странно!..

Забельский — двадцативосьмилетний белокурый поляк среднего роста, с постоянной усмешкой в уголках глаз — шел рядом с Керстевом по улице Пивна. Он подсмеивался над удивлением, которое так плохо скрывал Керстен.

— Вас это удивляет? — спросил Забельский.

И рассказал ему историю старухи.

— В Варшаве, как и во многих больших городах, с незапамятных времен гнездились стаи голубей, — так начал он свое повествование.

Керстен слушал внимательно, охваченный волнением. В сентябре 1944 года, когда над городом пронесся странный, всеуничтожающий огненный шквал, бесприютные голуби укрылись в развалинах как раз того — теперь уже восстановленного — дома на улице Пивна, где оба только что видели примостившуюся на каменном пороге старуху.

Во время Варшавского восстания и после него оккупанты эвакуировали всех жителей старого города. И только одна женщина, так гласила впоследствии молва, осталась в бесконечной пустыне развалин: та самая старуха в пестром халате. Говорят, она вплоть до Освобождения кормила голубей и заботилась о них.

Когда спустя несколько лет было восстановлено Старое Място и дом за домом отстроена улица Пивна, во дворе барочного дома возвели большую, просторную голубятню для пернатых гостей, населявших до этого руины. Но голуби не позволили изгнать себя из полувосстановленного дома. Когда были закончены последние работы и застеклены окна, птицы выбили стекла и вновь стали гнездиться в знакомом для них помещении. Пришлось оставить их в покое, устроив вход в верхние этажи через соседний дом и предоставив времени приучить голубей к новому жилищу во дворе.

Слухи, точнее, легенды о старой женщине, которая будто бы жила здесь в труднейшие для Варшавы дни, неожиданно подтвердились. Однажды ночью какая-то старуха поселялась в жилище голубей и с этого времени изо дня в день сидела на пороге дома в своем ярком желто-красном халате: она ухаживала за голубями и кормила их, оказавшись умелой распределительницей всех даров, которые приносили и приносят варшавяне своим голубям.

Вот что рассказал Забельский. Некоторые подробности странно взволновали Керстена.

Они пересекли Рыночную площадь старого города: медленно угасал летний вечер, из открытых окон кафе «У крокодила» доносились звуки рояля.