Они вышли. Квартал Св. Марии, залитый яркими лучами утреннего солнца, пробуждался к жизни. Керстен обернулся и увидел старуху, вновь неподвижно сидевшую на пороге, погруженную в свои думы. Она сидела спокойная, умиротворенная, а вокруг нее суетились голуби.

Краков остался далеко позади. «Победа» быстро и без задержек промчалась по улицам города. Теперь широкое асфальтированное шоссе вело через Прикарпатье на юг. Керстен смотрел на дикие, покрытые безбрежными лесами горы, гребни которых достигали высоты 1000 метров. Далеко справа, словно пододвинувшись в прозрачном воздухе, возвышалась над холмами и хребтами одна из высочайших вершин этой горной цепи, голая громада Бабьей горы.

Забельский указал на горную панораму.

— Десять лет назад, — сказал он, — покоя и мира не было в этих горах. В недоступных, непроходимых лесах Прикарпатья жили и боролись, с оккупантами крупные отряды польских партизан…

Между тем машина проехала городок Новый Тарг, перебралась через горную реку Дунаец и стала взбираться по крутому шоссе. Когда они одолели подъем, открылся вид на юг. Керстен в волнении разглядывал ландшафт, представившийся их взору.

Вдали, из дымки, окутавшей горизонт, поднимался к облакам испещренный расселинами и трещинами горный хребет, огромный гранитный массив Высоких Татр… Все ближе и ближе горные обвалы и утесы. Наконец машина остановилась в Закопане, небольшом городке, расположенном у подножия горы-исполина.

Дом отдыха профсоюзов предоставил им комнату. Первые дни прошли в прогулках по горным лесам и альпийским лугам. Но однажды после обеда они отправились в более продолжительную поездку.

Они проехали по улицам курорта, заполненным местными жителями и отдыхающими. Затем дорога у подножия Татр повернула на восток, но вскоре оставила плоскогорье и устремилась к югу, вторгаясь то в дикие заросли горных лесов, то в прохладные долины и мрачные ущелья.

Керстен сидел тихо, неподвижно, поглощенный созерцанием. Они ехали вдоль бурного потока, который устремлялся влево, через гранитные глыбы и каменные пороги. По обе стороны дороги, между стволами срубленных сосен, в тени молодой поросли, на валунах, буйно разрослись папоротник и цепкие вьющиеся растения. Опрокинутые деревья, расщепленные лавинами, загромождали мрачные лесные тропы. Извиваясь, как серпантин, дорога поднималась по склону горы все выше и выше. А когда лес отступал от края пропасти, им открывался вид на темные горы, снежные вершины которых сверкали в солнечных лучах высоко над сумрачными ущельями. Только к вечеру путешественники достигли цели. Керстен вышел из машины. Оглянувшись, он увидел, что стоит в котловине на берегу озера. В кристально чистой и прозрачной воде отражались белые облака, а со всех сторон озеро обступали голые скалы. У самой воды виднелась хижина из толстых бревен, с плоской кровлей, опиравшаяся на гальковый скат; от падающих камней она была защищена полосой искалеченных сосен. Далеко по ту сторону озера низвергался водопад, грохоча и наполняя долину таинственным гулом.