Ведущая всплескивает руками. Какой отчаянный у нее сегодня собеседник! Хотя как-то слишком уж удивляется. По возрасту ведущая не могла знать, что в то время дорогостоящие шпаги были фехтовальщикам не по карману. И нужды не было покупать их. Шпаги закупались спортивными школами. И выдавались фехтовальщикам на время тренировок и соревнований. И уж тем более ведущая не могла знать, что мягкие места Стасика не хранят следов его отчаянных мушкетерских поединков.

Стасик перешел к нашим предкам. Здесь тоже не обошлось без чудес. Прадед наш, якобы Степан, оказывается, валил подпиленные вековые сосны рукой. Ведущая делала большие глаза. Вековую сосну – рукой? Вау! Я тоже удивился, но больше по другому поводу. Прадед наш никак не мог быть Степаном, потому что звали его Петром.

Ведущая украдкой посматривала на часы. Ей хотелось достать из Стасика какое-то другое содержание его внутреннего мира, относящееся к его профессии. А он со смаком рассказывал, как во время урока химии у него будто бы взорвалась колба, и на него вылилась ядовитая кислота. Учитель якобы принялся отмывать ему лицо. При этом костюм на учителе (которого во время взрыва не было рядом) стал расползаться от якобы попавшей на него кислоты. А сам Стасик остался невредимым.

Но актерства ведущая и Стасик все же коснулись. Но только его достижений в искусстве дубляжа, в чем он бесспорно преуспел. Хотя и тут он удивил. Оказывается, даже самые большие актеры дублировать не умеют. Не попадают в движения губ. А вот он в этом деле мастер.

– Как же он любит удивлять! – всплеснулась Алла. Она помолчала озадаченно и неожиданно сказала, – Знаешь, а мне захотелось встретиться с ним. Только не надо пока говорить, кто я.

Я позвонил Стасику. Сказал, что приду к нему на спектакль, не один.

Стасик играл конюшего английской королевы. В мундире с цацками он был особенно хорош. Ее величество ласкала его взором неравнодушной женщины, хотя роль не требовала этой слабости. Было похоже, что знаменитая актриса не справляется с тайной симпатией к Стасику. Чувствуя это, публика местами аплодировала ему громче, чем экспансивной королеве.

Я купил для Стасика скромный букет. Алла раскошелилась на корзинку. Мы сидели в ложе, к когда спектакль кончился, не могли пробиться к сцене. Проход был забит зрителями, рванувшими в гардероб.

Мы пошли к Стасику в гримерку. Поздоровались. Стасик молча кивнул. Принял цветы, не реагируя ни словами, ни мимикой. Продолжал снимать грим. Мы стояли за его спиной. Он молчал. И мы молчали. Алла не выдержала, вышла из гримерки. Я – следом. Стасик не остановил нас.