«Есть многодонная жизнь вне закона» («Римских ночей полновесные слитки…», 1935). Фразема вне закона (жизнь вне закона) дополнена прилагательным многодонный, которое, надо думать, взято из коллокации дно города (дно города непосредственно ассоциируется с жизнью вне закона).

«Скучно мне: мое прямое / Дело тараторит вкось» («Влез бесенок в мокрой шерстке…», 1937). Коллокация прямое дело совмещена с фрагментом идиомы вкривь и вкось.

«Я б слушал под корой текучих древесин / Ход кольцеванья волокнистый» («О, этот медленный, одышливый простор!..», 1937). Ход кольцеванья волокнистый является синонимической модификацией идиоматических выражений, в которых время сопоставляется с глаголами движения (ср.: время идет, время бежит, ход времени), поскольку кольцами деревьев традиционно отмеряют годовой срок. Так, через ассоциацию с деревьями, ход кольцеванья – это вариация фраземы ход времени. Однако этот процесс одновременно попадает в семантическое поле ‘текучести’. Видимо, слово текучие возникло из переосмысленных выражений течение времени, время течет, в которых течение понимается буквально. Иными словами и несколько огрубляя, в этом примере все, что относится к семантике дерева, предстает окказиональным синонимом метафорического поля ‘времени’, и это позволяет объяснить лексический ряд обсуждаемых строк.

«И вспоминаю наизусть и всуе…» («Вооруженный зреньем узких ос…», 1937) – здесь друг на друга накладываются выражение помнить наизусть и идиома поминать всуе.